_Греция   

Еще в детстве я где-то слышал, что во время Крымской войны и первой обороны Севастополя  один высокопоставленный императорский сановник устроил смотр народного ополчения. Взглянув на строй молодцов далеко не призывного возраста, он снисходительно поприветствовал ополченцев.

-         Здорово ребята!

-         Здравия желаем Ваше сиятельство! – Весело горланили мужики.

Хмуро молчал только один отряд. Это были греческие рыбаки из Балаклавы. Сановник, естественно, разозлился. Что за вызывающее непочтение?! Почему греки на приветствие не отвечают?

-         Здесь нет ребят, - спокойно сообщил важной персоне командир отряда, - здесь все капитаны.

И это соответствовало действительности: каждый из греков имел хоть и маленькую, но свою лодку.  Подумал сановник и поздоровался  снова:

-         Здорово капитаны!

Тут уж ему ответили. С достоинством.

Такая вот история, с которой мое личное восприятие Греции и началось. Так что эта страна всегда у меня ассоциировалась не с древними эллинами, а с их потомками, которые сумели пережить пятисотлетнее турецкое иго, не потеряв чувства самоуважения и стремления к свободе. Интересные люди. Не случайно должно быть на помощь вечно бунтующим грекам уезжали российские дворяне. И лорд Байрон, видимо, не случайно за их свободу сражаться отправился. Есть в этом народе что-то притягательное.

Вот с такими чувствами я и засобирался в путешествие. Подготовиться к нему особого труда не составляло: поездки в Грецию предлагало великое множество туристических фирм. Одна беда – везде только традиционный набор престижных курортов в сочетании с отработанными маршрутами экскурсий. Много ли в таком случае настоящих «капитанов» увидишь? То, что такой расклад не устраивал не только меня одного, я еще раньше понял. Поэтому и не оказался в одиночестве. Однако, хотя одна голова хорошо, а две – лучше, ничего оригинальнее, чем купить обычный тур мы все равно не смогли. Пообещали друг другу, что из этой поездки все равно постараемся что-либо максимально авантюрное устроить и отправились в путь.

И вот в предвкушении приключений мы прибыли в аэропорт Салоники. Кругом надписи необычным шрифтом написаны. Стало быть, Греция. Хотя других поводов в этом убедиться и нет. С самолета – сразу в автобус, а сопровождающий группу представитель турфирмы Харрис говорил на отличном русском языке. Как потом выяснилось, родом он был из Советского Союза. Так сказать российский грек, перебравшийся на историческую родину. Весьма многочисленная, между прочим, категория жителей Греции. Кто из Средней Азии приехал, кто из Крыма, кто из Грузии. И все сохраняют какую-то частичку своей прежней родины. Даже забавно иногда на улице маленького греческого городка встретить местного жителя, говорящего по-русски с легким грузинским акцентом. Харрис даже рассказывал, что в Афинах целые кварталы есть, где все сплошь на русском языке общаются. Это нас вдохновило и даже немного расслабило. Так же как приличный отель на побережье полуострова Халкидики, теплое, ласковое море под боком, бассейн и прочие блага цивилизации. Вокруг сплошные русские туристы и российские греки во главе с Харрисом. В общем, улучшенный вариант Сочи, да и только. Отдыхай – не хочу.  Но тут нам оказия подвернулась: нашу группу к горе Олимп повезли. Решили мы случай не упускать и первую часть пути вместе со всеми проделать, хотя не очень-то любим в групповом варианте ездить. Слишком уж народ разный. Вот и на этот раз с нами одна московская парочка оказалась – ну просто столичней некуда. Их с первого дня все не устраивало: то кондиционер не в ту сторону дует, то водорослей в море слишком много, то места в автобусе не те, то еще что-нибудь не так, как, якобы, в первопрестольной давно общепринято.  Тоска в общем зеленая. Она и у Харриса в глазах уже отчетливо читалась. Воспользовались мы его настроением и говорим:

-         Отправимся-ка мы дальше самостоятельно. Страсть как охота настоящую Грецию посмотреть.

Удивился Харрис, но возражать не стал. Дал только пару практических советов и номер своего мобильного телефона написал.

-         Звоните, - вздохнул, - когда окончательно заблудитесь. Приеду выручать.

-         Хатика охи, - самоуверенно возражаем мы, не заблудимся тобишь. – Пока!

-         Ясас, - скептически улыбается Харрис. До скорого, мол, свидания.

И помог на рейсовый автобус сесть.

Доехали мы до городка Каламбаки и из уютных кресел вылезли. Здравствуй, настоящая Греция! Калимера то есть. А кроме этого приветствия – калимера – мы, честно говоря, мало что еще по-гречески знали. Хотя разговорник при себе имели, и отдельные слова прилежно заучить старались. Ну и что это нам дало? Нет, слова на греческом языке сочувствие, безусловно, вызывали. Но ответные тирады, произнесенные экспансивной скороговоркой, для нас все равно непонятными оставались. Правда, многие греки английским вполне сносно владеют. А мы – несносно. Поэтому опять таки взаимопонимания мало. Так с чувством все нарастающей тревоги по поводу способа общения в предстоящем путешествии по городу и шли. Мимоходом красотами любовались. Городок приятный, прямо у подножья высоких, похожих на огромные, толстые столбы скал расположен. А на вершинах – монастыри. Прямо между небом и землей. И называется все это чудо Метеоры, что по-гречески именно такое подвешенное состояние и означает. Раньше там монахи православную веру и греческую культуру от турецкого засилья спасали. Удалось. Потом, видно по привычке, так там жить и остались. В результате получилась туристическая достопримечательность. Вот мы и пытались у прохожих выяснить: как на эту верхотуру забраться. На первых порах безуспешно, но потом одну старушку повстречали, которая по-немецки говорить могла.  Выяснилось: либо пешком, что весьма долго, либо на такси. Ладно. Подошли к таксисту и решительно «Метеора» говорим. Понял. Головой качнул утвердительно и улыбнулся приветливо.

-         Посо? – сколько стоит, поинтересовались мы.

Тот заулыбался еще приветливей и на бумажке цифру написал.

-         Посо, посо?! – возмущенно, как Харрис учил, округлили  мы глаза.

Шофер улыбаться не перестал, но во взоре, помимо приветливости, уважение к толковым туристам мелькнуло.

-         Малака! – закрепили мы достигнутый успех забористым греческим ругательством.

Тут таксист нас и вовсе зауважал. Хвать бумажку и цифру поменьше вывел. То-то! Поехали. Добрались по качественному серпантину до обзорной площадки, купили билеты на посещение монастыря святого Варлаама и по крутым ступенькам полезли в монашескую обитель. Красота вокруг – необычайная. Отвесные скалы и словно из ни выросшие монастырские стены. Правда, туристов здесь в несколько раз больше, чем монахов. Ничего себе, уединение! Посочувствовали мы служителям божьим и снова вниз – на автовокзал.

Знания иностранных языков у нас в экстремальных условиях совершенствовалось просто стремительно и фразу «Ту тикет ту Янина» мы произнесли уже почти безупречно. И даже «паракало» прибавили, что по-гречески «пожалуйста» означает. В общем, в автобус мы почти без проблем сели и через четверть часа уже в город Янина ехали. Дорога все выше и выше в горы уходила, а повороты над пропастями – просто сумасшедшие. На дороге знак ограничения скорости заметили, а на нем «70» стоит. При этом машины еще и обгонять друг друга умудряются. Не случайно у всех водителей на лобовом стекле иконки висят. Но правила на каждом шагу нарушают. Правда, без наглости, корректно можно сказать. Перебрались мы, наконец, через перевалы и на берегу большого озера Янину увидели. Вышли на вокзале и обмерли: какая публика экзотическая! Старики с четками и посохами с молчаливым достоинством сидят, старухи во всем черном с банками козьего сыра неторопливые беседы ведут. Рядом мужики узо – местную водку, разбавленную водой – попивают. Туристы по виду самых разных национальностей с рюкзаками автобусов дожидаются. Не иначе, как в знаменитое ущелье Викос направляются. Вот бы на него хоть одним глазком посмотреть! Забегали мы по перрону, засуетились: как туда, интересуемся, добраться? Да очень просто, объясняют неторопливые греки. Дня через три в деревеньку, что неподалеку от Викоса находится, автобус пойдет. Вот и доберетесь. Да, в Греции спешки не любят. Делать нечего – пошли город смотреть. Крутые, узкие улочки, старую крепость, что со времен турецкого ига осталась, дворец Аль-паши, который в то время в Янине наместником султана был. С ним, кстати, весьма примечательная история приключилась. Правил он, правил, да и решил однажды, что вовсе самостоятельным государем стать может. Проявил, современным языком выражаясь, склонность к сепаратизму. Центр в лице Стамбула это терпеть не стал, прислал войска и провел антитеррористическую операцию. Поубивали, короче, всех, включая самого Аль-пашу, который умер от ран на руках своей возлюбленной гречанки Василики.  Посмотрели мы город, и пошли в гостиницу ночевать. Утром, думаем, разберемся – как до Викоса добраться. Не может быть, чтобы проблема неразрешимой была. И что вы думаете? Подвернулся таки случай. Только поутру в маленьком кафе завтракать начали – в дверях мужчина появился.

-         Калимера! – говорит. И улыбается. Но по виду явно не грек.

-         Монинг – улыбаемся мы в ответ.

-         Гутен таг! – продолжает веселый незнакомец.

-         Добрый день! – не сдаемся мы.

-         Как дела? – сияет полиглот.

Но больше ни одного слова по-русски сказать не смог. Немцем оказался. Фотограф из Берлина. Он в Грецию уже третий раз приехал – ущелье Викос снимать.

-         И мы туда хотим!

-         Нет проблем, - говорит, - за мной сегодня знакомый грек на машине заедет. Из деревни Кукули. А от нее до ущелья – рукой подать. Часов шесть пешком.

Так и поехали вместе с Берндтом из Берлина и Мильтоном из Кукули. На петляющей между скал дороге один поворот круче другого, а наши новые знакомые радио включили и о греческой музыке спор завели.

-         Рембетика. – С видом знатока определяет Берндт стиль звучащего произведения.

-         Рембетика! – Соглашается Мильтон, бросив на время руль и обеими руками делая жест восхищения познаниями немецкого приятеля.

-         Гитара. – Сообщает Берндт свое суждение по поводу музыкального сопровождения.

-         Гитара?! – Всплескивает руками Мильтон, едва успев схватиться за руль перед очередным виражом.

-         Гитара?! – опять оставляет он баранку и, сложив ладони лодочкой, тычет ими в радиоприемник. – Бузуки!

-         Бузуки охи! – Не соглашается упрямый Берндт. – Гитара!

-         Бузуки охи?! – Хватается двумя руками за голову Мильтон.

-         Охи, охи. – Не унимается настырный немец.

Как только доехали – ума не приложу! Остановились, наконец, в деревне – кругом горы, где-то далеко внизу облака клубятся, вокруг домики из грубо отесанного камня стоят. Один из них – отель Мильтона. На десять номеров. Берндт нас тут же в деревенскую таверну потащил.

-         Сначала циппоро, - говорит, - потом все остальное.

А циппоро – это самогонка виноградная. Закажешь стопку – тебе под нее обязательно бесплатно закуску незатейливую поднесут.

-         Я с утра до вечера здесь циппоро пью, - делится опытом прагматичный берлинец, - Очень экономно. Весь день и пьян, и сыт.

И вторую стопку заказал. Хозяин таверны Коста снова стопку с закуской принес и рядышком подсел.

-         Откуда будете? – у нас интересуется.

-         Из России, - говорим.

-         Из России? – Удивляется Коста, - я Россию люблю!

-         Ты же там не был ни разу, - смеется Берндт.

-         Ну и что? – Не понимает Коста, - я в Штатах тоже ни разу не был, а американцев – терпеть не могу!

-         Так просто без причин нельзя любить или недолюбливать, - не соглашается гражданин без пяти минут объединенной Европы, - люди везде разные есть.

-         Везде, - соглашается Коста, - но русских, болгар и сербов я все равно больше других люблю.

-         А немцев? – Обижается Берндт.

-         Немцы люди нормальные, - дипломатично заявляет славянофил, - и англичане, и французы… А американцы нет.

-         А если они к тебе в таверну придут? – Пытается образумить Косту космополитичный берлинец. – Ведь обслужишь? Ты же бизнесмен.

-         Бизнесмен! – Гордо подтверждает грек, - Но обслуживать не буду!

-         Но почему? – Горячится Берндт, - может нормальные американцы попадутся?

-         Может и нормальные, - снова соглашается Коста, - но обслуживать не буду. Не люблю.

Так к общему мнению спорщики и не пришли. Даже циппоро не помог. Тут еще другие постояльцы отеля подошли: семья из Голландии, парочка из Бельгии, гречанка и даже один сириец. Сели все вместе во дворике таверны под двухсотлетним платаном и стали болтать с использованием всех языков и жестов. Прямо интернациональные посиделки. Только затемно и разошлись.

А наутро мы из номера выскочили, чтобы к Викосу вожделенному пойти, и обмерли: дождь пошел. Мы – в панику. Пропала затея! Но потом в руки себя взяли: хоть дождь, хоть град, а до Викоса доберемся! Тут еще и о происхождении самого этого словечка «паника» вспомнили. Был такой древнегреческий бог Пан. На чертика похож, но безобидный. Только народ очень пугать любил. И как нам знающие люди рассказывали, Пан сейчас на туристах специализируется. Нет, думаем, не на тех ты брат Пан напал. Показали в сторону леса, где он обитает, кукиш и отправились в дорогу. И надо же – тут и дождь закончился. Пошли мы старинной горной тропой, по которой раньше ослы, а нынче редкие туристы бродят. Дорожка поставленными на ребро камнями выложена. Вниз посмотришь – дух захватывает. Карабкались, карабкались, наконец, до новой деревеньки добрались. Еще меньше, чем Кукули – душ на 15 – 20. Местные жители – одни старики и старухи пенсионного возраста. Вся молодежь в город уехала. В центре таверна крошечная. Зашли туда перекусить. Население почти в полном составе там время коротает. Новым лицам все рады: как-никак развлечение. Все доброжелательно циппоро выпить предлагают и в качестве закуски осьминога подают. Выпили со всеми, включая местного попика. Тот за стойкой стоял и уж очень на циппоро налегал. Но держал себя в рамках приличия: положение обязывало. Передохнули мы и дальше отправились. К Викосу. Снова по тропе пошли и под ногами облака разглядывать стали. Вот и на вершину влезли – впереди площадка маленькая и на камешке старик в шляпе сидел. Мы на него вначале даже внимания не обратили: такая потрясающая картина открылась. Вниз отвесные скалы уходят и на дне узенькая полоска реки видна. Глубина Викоса в этом месте около одного километра. Настоящий каньон! Вдаль взглянули – а там ущелье расширяется, и выход на плоскогорье виднеется. Стали мы  всю эту прелесть фотографировать и вслух восхищаться. Тут вдруг старик с камешка к нам на русском языке обратился:

-         Вы, что, из России будете?

-         Из нее самой! А вы откуда русский так хорошо знаете?

-         Да я, - улыбается дед, - почти 30 лет в Союзе прожил.

Надо же, думаем. Забрались в греческую глухомань и тут своего земляка встретили! Ну не удивительно ли?

-         Ничуть, - качает головой старик и начал нам о своей судьбе рассказывать.

В этих краях он родился и вырос. Потом вторая мировая война началась и в Грецию итальянские и немецкие фашисты пришли. Наш дед сразу к коммунистам подался – они тогда сопротивление оккупантам организовывали. Всю войну партизанил, а когда фашистов выбили, греческое правительство из эмиграции вернулось. Тут уж гражданская война началась. Проправительственные силы Англия поддерживала, а коммунистов – Советский Союз. Но англичане разворотливее оказались и быстренько в Грецию свои войска высадили. Принялся дед и против них воевать. Но в 1948 году совсем уж туго стало. Пришлось с боями в Югославию уходить, а оттуда в СССР перебираться. Только в середине 70-х  удалось ему на родину вернуться. Такая вот судьба. Поговорили мы с ветераном, пожали ему руку и прощаться стали.

-         Да здравствует Сталин! – говорит старый партизан.

-         Да фиг с ними, Сталиными, - отвечаем, - лишь бы Вы подольше здравствовали.

На том и расстались. На обратном пути еще пастуха со стадом коз встретили. Поздоровались, рядом на камешке посидели, перекурили совместно. Поулыбались друг другу под звон козьих бубенчиков, жестами во взаимных симпатиях объяснились и разошлись друг другом довольные. Вернулись в гостиницу, еле ноги передвигая, но довольные. А на следящее утро нас Мильтон на своей машине в Янину отвез. Подъехали к автовокзалу, а припарковаться негде. Мильтон прямо на проезжей части машину остановил, вещи помог выгрузить и руки нам пожимать принялся. Так как прощался он с чувством, с толком и расстановкой, то позади нас на узкой улице скопились машины: проезд-то мы перекрыли. Но что интересно, все терпеливо ожидали. Даже не гудели. Видели, что дело серьезное – прощаются люди. Как тут мешать? Греция! Сели мы снова в автобус и дальше – в городок Касторию – отправились. Примечателен он тем оказался, что центром производства шуб является. Говорят, что еще во времена Византийской империи в эти края провинившихся придворных ссылали. Изгнанникам скучно было, и они занялись ловлей бобров и выделыванием шкур. С тех пор и началось. Теперь сюда российские шоп-туристы ездят и шубы покупают. Специально для них на многочисленных фабриках даже надписи на русском языке  имеются. Вот в этом-то городке и пришлось нам на ночлег остановиться. Подошли мы наудачу к пожилому греку и с помощью разговорника поинтересовались: где здесь недорогой отель можно найти. Грек сразу еще одного приятеля из лавки на другой стороне улицы позвал, тот – третьего. Короче, минут через пять на улице целый консилиум собрался. Все что-то степенно обсуждают, друг другу руками в разные стороны указывают. Мы уж, было, решили, что о нас и вовсе позабыли. Но нет. Один из группы сбегал куда-то, вернулся и нас за собой повел. Сопроводил к небольшой гостинице и еще с хозяином поторговался. Улыбнулся довольно и жестами нам показал, что еще на одну тысячу цену сбил. Интересные, все-таки, люди, эти греки.

Потом мы еще с городом познакомились и церквушку одну интересную осмотрели. Крохотная такая, с византийских времен стоит, но действует. Двери настежь, зашли – а там никого. Не то, что священника, сторожа у дверей не было. Ни души! Только свечи в полумраке перед скромными иконами потрескивали. Ощущение такое, словно в эпоху раннего христианства попали.

Затем в следующий городок Эдессу успели заглянуть – на водопады посмотреть. Красиво, но с Викосом не сравнить. Очень уж благоустроенный водопад: с удобными подъездными путями, площадками для осмотра и кафешкой невдалеке. После водопада мы круговой маршрут по северу Греции в Салониках замкнули и вернулись в свой отель на Халкидиках. Харрис нас встретил.

-         Напутешествовались? – спрашивает.

-         Нет, - отвечаем, - день передохнем и в другую сторону отправимся. Хоть один из островов хочется посетить.

Сказано – сделано. Доехали до города Кавала и на пароме к острову Тасос отправились. Плывем, солнышко светит, вдали святая гора Афон виднеется. Но туда туристам доступа нет. Весь полуостров, на котором гора стоит, «монашеской республике» принадлежит. Попасть в это «государство в государстве» можно только по специальному разрешению главы греческой автокефальной церкви. А женщинам и вовсе на Афон путь заказан. Даже суда с представительницами прекрасного пола на борту ближе, чем на 500 метров к берегу приближаться права не имеют. Помимо этого православные женоненавистники ликвидировали на территории своей автономии всех животных – самок. Такая вот история с географией. Хоть одобряй, хоть осуждай, а нарушать установленного порядка не смей. Так что на это мужское царство только издали полюбоваться и можно.  За этим делом мы с попутчиком одним познакомились. Грек, но живет в Нидерландах. На родину в отпуск приехал. Он помимо греческого еще голландским и болгарским языками владел. А мы только по-немецки и по-русски, естественно, говорить могли. Но немецкий язык с голландским много общего имеет, а болгарский с русским немного схож. Так и говорили на немецко-болгарском. А тут и Тасос на горизонте показался, и крошечный городок Лимас виден стал.

Население в нем всего семь тысяч жителей. Набережная, небольшие, максимум в три этажа белоснежные домики под красными крышами и чуть ли не на каждом вывеска «Отель». У набережной множество рыбацких лодок всевозможных размеров, сети рядом сложены, запах моря вокруг и усатые греческие капитаны обстоятельно и не спеша что-то на судах своих делают. А туристов в городке – видимо невидимо! По набережной бродят, в рыбных ресторанчиках и кофейнях сидят, у стоящих через метр лавчонок на сувениры глазеют. За городком гора возвышается, а на ней древний акрополь стоит. Когда мы туда забрались, вниз глянули. А песчаные пляжи городка скалами обрамлены и вода рядом с ними изумрудного цвета. Спустились к ним – а вокруг жизнь кипит. Крабы в расщелинах прячутся, рыбки в прозрачной воде плотными косяками плавают, ежи морские на дне лежат. Они, кстати, нам массу неудобств доставили. Ведь хотя местные жители и утверждают, что вреда их колючки человеческому организму практически никакого не наносят, но приятного в таких уколах – коли наступишь – думается мало. Хорошо еще, что в прозрачной воде их видно хорошо. А как в такой воде с маской и трубкой плавать хорошо! Одна беда – сколько ни ныряли, а ни одной знаменитой эгейской губки не нашли. Вечером, правда, в городке их в огромном количестве среди сувениров увидели. Купили парочку и ужинать пошли. По-простому, по-гречески незатейливо: осьминоги, шашлыки из рыбы-меча, вино молодое из бочки. Хозяин ресторана Георгас колоритной личностью оказался. Английским и немецким языками владеет, имея, при этом,  вид карикатурного американского мафиози. Мы с ним разговорились, а он нам и сообщил:

-         Все это мишура туристическая. Вот после работы я по-своему отдыхаю. Мне ночная жизнь по душе. Если до 2 часов дождетесь, можете со мной пойти.

Как не дождаться! В такую подумали крутую греческую таверну попадем – пальчики оближешь. Дождались. А Георгас нас по дискотекам потащил. И ничего там греческого, кроме самого американизированного Георгаса, и в помине не было. Разочаровались мы и ушли потихоньку. Домой уже пора было собираться. В Калининград. Хотя и жаль было с Грецией расставаться. Долго теперь о ней вспоминать будем: о русофиле Косте, эмоциональном Мильтоне, старом партизане, российском греке Харрисе, любителе диско Георгисе и, конечно, о чудаке фотографе из Берлина Берндте.

Александр Захаров

На главную|Вверх

   _АЛТАЙ

Как? – Искренне поразился как-то один мой знакомый, - Ты не был на Алтае?! И взглянул на меня с искренним сожалением. Что после этого делать прикажите? Поехал. Ну, до Москвы поездом и далее аналогично до Новосибирска – в этом ничего особо интересного нет. Разве что в фирменном составе под названием «Томич» окно в купе не закрывалось и у проводников кофе отсутствовал. Так ведь не в Европу же едем. Сибирь – понимать надо. Бескрайние просторы с явными признаками возрождения державы в виде торговок на полустанках, пытающихся продать продукцию местных предприятий явно оборонного значения. По сверкающей мощи стали всяких портативных коптилен и скороварок это за версту видно. Из Новосибирска автобусом до Барнаула, затем пересадка и вот уже Горно-Алтайск. Столица Алтайской Республики. Ничего так городишко. Тысяч на тридцать населения, но с собственным парламентом (курултай называется) и вполне приличной гостиницей. Отель сей в одноэтажном бревенчатом домике располагается, а рядом, в таком же строении, станция под названием «Юный турист» находится. Там всегда консультацию можно толковую получить: куда пойти и как, самое главное, назад вернуться.

-         Что, «чайники»? – Вздохнула спортивного вида наставница юных и не очень туристов. – На Кучерлу?

-         Ага, - с радостью закивали мы, - но на рожон не полезем. В рамках, так сказать, своих сил и скромного опыта.

-         Вон те, - девица махнула рукой в сторону понуро сидящей группы, - тоже в рамках. До перевала дошли, но один из сил выбился. Все вернулись, а тот, болезный, лежит в палатке и помощи ждет.

На этой оптимистичной ноте и расстались. Положили в рюкзак любезно предоставленную карту местности, сели в маленький раздолбанный рейсовый автобус и поехали в райцентр под наименованием Усть-Кокса.

Дорога по горам петляет, вокруг луга великолепные, а на них - тучные стада. И что примечательно, все тамошние коровы удивительно опрятного вида. Прямо как с рекламной картинки «Милки Вей». Дорогу проезжему транспорту, опять таки, очень интеллигентно уступают. Глухомань, короче. Изредко деревеньки попадаются. Русского обличия – староверов, и с юртоподобными избушками – уйгурские. Народ куда-то по своим делам спешит. Туристы мелькают. Вышли у одной столовой – чайку попить, который, между прочим, нам в баночках из-под майонеза очень дружелюбно подали – так на группу немцев натолкнулись.

-         Вас-то чего сюда занесло? – удивляемся. – Альп не хватает?

Германские экстремалы плюнули презрительно на Монблан и его окрестности, и давай дикие красоты горы Белухи расхваливать. Они оттуда возвращались: грязные, не бритые, но страшно довольные. Странные, в общем. И на наше замечание, что из Калининграда мы, никак не прореагировали.

-         Где это? – Спрашивают.

-         Бывший Кенигсберг, - обижаемся.

А они мимо ушей пропускают. Никак на бывшую Восточную Пруссию не реагируют. Даже обидно стало. Может быть, мы по поводу своей популярности заблуждаемся немного? Да ну и бог с ними. На Алтае вообще кого только не увидишь. За короткий срок мы и швейцарцев, и чехов, и прибалтов, и украинцев видели. Не говоря уже россиянах. Многие не первый раз на Алтай приезжают. Ну, так вот. Через одиннадцать часов до Усть-Коксы добрались. Дальше автобусы не ходят. Еще два часа на попутке – и мы в деревушке Тюнгур. Дальше дороги нет. Взвали рюкзаки на плечи, и зашагали через кедрач.

«Побежали», как здесь принято говорить. Бежим, значит. Тропа все выше уходит. Карабкаемся, пыхтим, слева горная река грохочет – ориентир, что надо: с маршрута не собьешься. А вода в ней цвета просто удивительного. Насыщенный раствор «Тайда» с отбеливателем. И пить ее можно. Холодная и вкусная.  Хорошо. Рюкзаки, правда, тяжелы: все, необходимое на наш маленький, семидневный поход, на плечах тащим. Из продовольствия – в основном суп в пакетиках, мясо, собственноручно предварительно в духовке высушенное, и чай. Консервы тяжелы слишком. На Алтае все, как там их называют, «турье», за снижение веса рюкзаков борется. «Хожалые» люди сказывали, что один «спец» даже в черенке ложки дырок насверлил. Для облегчения. Правда, сей почти невесомый инструмент во время помывки в реке по течению уплыл. Такие вот дела: на каждом шагу опасности. Ну, а если серьезно, то ничего страшного там и нет. Местное население, что коней в горах пасет и охотой промышляет, доброжелательное, дикие звери человека сторонятся, свой брат турист, если встретиться, всегда помочь готов, а снежного человека, что по слухам там обитает, днем с огнем, как известно не сыщешь. Физически, правда, тяжело. В сутки по шесть – семь часов топаешь. Но зато, какие красоты вокруг! Описать невозможно, одно слово – горы.  Так за трое суток до высокогорного озера добрались. За это время свою гордость – немецкие альпийские ботинки – вдрызг разбили. Подметки отлетели. Вот тебе и германское качество! Хотя, они же для Альп предназначались – для прогулок тобишь. По цивильным тропам (мощеным, вероятно) от кафешки до кафешки пройтись. Хорошо еще, что группа с Украины повстречалась. С сапожным шилом. Опытные, значит. Прошили нам ботинки бичевой за «спасибо» и в свою сторону поспешили. На перевал Кара-Тюрек. А мы на озере притормозили. Уж больно красиво! Вода, как в чаше, среди заснеженных вершин лежит и в ней горы и облака над ними отражаются. Хотели, было, дальше, до водопадов, пойти, но по дороге местный охотник встретился. Выслушал нас скептически и сказал.

-         Дорога туда хорошая. - (У них любая тропка – дорога) - Но ты туда не ходи. Не ровен час туман упадет – блудить будешь. Там в туман и местные блудят.

А тут еще и погода испортилась. Да и время поджимало: семи дней, нами ранее запланированных, для Алтая мало. Побежали мы назад. Двое суток под дождем шли и две ночи в мокрой палатке ночевали. Идешь и непонятно: толи облака, толи туман вокруг. А какая гроза в горах! Всполохи – в полнеба. На третий день снова солнышко выглянуло, а тут уж и до Тюнгура рукой подать. Остановились у деревни на полянке, где стоянка туристов была. Посидели у костра, послушали рассказы: кто, где побывал. Наши достижения, по сравнению с остальными, более чем скромными оказались. Оно и понятно: народ там бывалый собирается. Кто в одиночку по Тюнгурским горам две недели лазил, кто по несколько перевалов за спиной оставил. Двое вообще альпинистами оказались. Веселая компания. И общаться с ними приятно. Нет, что ни говорите, а на Алтае своя особая аура существует. Может, поэтому там и народ только особенный встречается. Странный, народ, но очень симпатичный. Ездят они в эти края и ездят. Может, за красотами, может, по удивительной атмосфере скучают. Или первозданной дикости им в городах и на курортах не хватает. Или себя проверяют? Скорее всего, у каждого – по разному. Поэтому и собираются на Алтае – в раю индивидуального туризма. А вы там еще не были? Странно. Я, так обязательно, ну не на следующий год, но через отпуск – точно туда еще раз наведаюсь. Вот тогда – как пить дать - до водопадов доберусь. Добегу, точнее сказать.

Александр Захаров

На главную|Вверх

     _{Дальний Восток}

 -Канары, Анталия, Кипр... - бубнила назойливая реклама, все больше раздражая слух и смутно тревожа душу, - Памперсы, сникерсы, прокладки - не унимался телеэкран. Все! Довольно. Пора сделать паузу. Что? Твикс скушать?! Нет, увольте. Вон из кресла - в поход! Желательно в направлении, противоположном от рекомендуемого. На Восток, к примеру. Причем, на Дальний.

И вот уже самолет рейсом Калининград - Новосибирск осуществил свою посадку в аэропорту назначения. Здравствуй, российская глубинка, поклон тебе, Сибирь - бескрайняя! Все здесь добротно, основательно, размашисто. Строящиеся в центре города дома своими размерами и однообразием напоминают безвозвратно утерянные времена социалистической стабильности. Рядом сверкают огнями рекламные щиты с экзотическими названиями. Банк «Ханты-мансийский». Круто. Неужели и новые ханты с мансями завелись? Жаль, не удалось увидеть. Зато новые буряты на глаза попались. На озере Байкал, до которого из Новосибирска всего через двое суток удалось добраться поездом.

Там, на небольшой турбазе, расположенной на берегу живописной бухты, они заняли все номера вполне приличного отеля с интересным названием «Култушный». Новые буряты от новых русских, если им на глаза темные очки навесить, ничем практически не отличаются. Поэтому, сами понимаете, писать о них особо нечего. Не впечатлили. Как, к сожалению, и сам Байкал. Вода, правда, и в самом деле прозрачнейшая, знаменитый омуль - вкусен, закаты и восходы - красочны. Песчаная коса, что между Байкалом и бухтой пролегла, тоже весьма живописна. Даже немного на нашу Куршскую похожа. Только раз этак в десять поминиатюрнее. А может быть в этом-то все и дело, что похожа? Наша, ей богу, красивее! Так что, полюбовавшись свысока на красоты Байкальские, отправились дальше на восток. Билеты на поезд Улан-Уде - Владивосток, между прочим, с трудом брали. Вопреки газетным сообщениям, что 99% населения России отпуска дома безвыездно проводит, поезда забиты, а самолеты заполнены. Все едут, летят, в очередях за билетами стоят. И видом своим богатеев даже отдаленно не напоминают. Обычные вполне люди. Хотя, колоритных личностей среди них - хоть отбавляй. В том поезде, к примеру, что во Владивосток следовал, проводник сразу предупредил, что парочка свободных мест конечно есть... Но вместе с двумя спортсменами. И настораживающе так ухмыльнулся. Ну, думаем, а спортсмены что - не люди? Какие проблемы. Открываем дверь купе - а там на нижних полках борцы сумо лежат. Вы их по телевизору видели? То-то! Они, безусловно, смирненькие. Между ними даже протиснуться было можно. Но если вдруг разом повернуться бы возжелали, то запросто прищемить могли. Так и ехали - лишний раз с относительно безопасной верхней полки слезть опасаясь. Борцы хоть и добродушны были до чрезвычайности, но габариты их, прости господи, надежд на благополучный исход путешествия мало оставляли. Намучались, короче, мы с ними. А они - с нами. Тоже боялись повернуться, чтобы мелюзгу попутную ненароком по стенкам тонким слоем не размазать. Так что когда с ними в Чите распрощались, то вздохнули с облегчением и давай в окошко глазеть. А там - тайга Забайкальская, сопки, да речки живописные. В том числе и золотоносные. На берегах огромные железные бочкообразные контейнеры валяются. Раньше в них, как знающие люди сказывали, драгметаллы вывозили. Представляете: золото бочками! Может быть, и сейчас понемногу вывозят. Но на окружающей действительности это мало отражается. У деревенек вид крайне захудалый, на станциях нищих детей полно. Причем, просят не денег, а хлеба. Такая вот удручающая картина. Ну, думаем, что тогда в Приморье нас ждет? Поди, и того хуже. Глядь на первую станцию за Амуром - Вяземская называется - а там, чем только не торгуют! Рыба красная, осетрина, икра всех видов, цветов и калибров, ягоды разные экзотические.

-Откуда богатства такие сказочные? - спрашиваем. Да тут, - отвечают, - недалече промышляем. Дела! А тут уже и Владивосток показался. Конечная станция - дальше океан.

А он во Владивостоке - везде, куда ни пойдешь. И запах! Солью, водорослями, йодом пахнет. Взглянешь на воду в бухте - а там жизнь. Крабы бегают, рыбки снуют, растения морские колышутся. Вокруг сплошные сопки, по которым дома вверх карабкаются. На улицах, кроме военных уазиков, абсолютно все машины с правым рулем. Рестораны и кафе китайские на каждом шагу. Официанты многие с трудом по-русски изъясняются, но блюда! Одно слово, Восток. Крабы, креветки, мидии и гребешки на прилавках навалом. Рядом медведки лежат. Знаете что это такое? Креветка величиной почти с омара! Не верите? Сами не верили, пока с дюжину не съели. Только после десятой из состояния изумления и вышли. Ужасно, в общем, интересно. Неповторимый город. Туристов иностранных, как и у нас, там полно. Но отношение к ним у владивостокцев несколько иное. Вроде бы и иностранцы, с одной стороны, но с другой - народ простецкий - китайцы. К ним, безусловно, как к гостям со всем нашим уважением, но без всякого подобострастия и зависти. Запросто, одним словом.

Но Владивосток ведь еще не самый край России. Не дурно было и подальше заглянуть. Правда, ни на Камчатку, ни на Сахалин пароходы теперь не ходят. Кризис, понимаете ли. А самолетом весьма даже накладно. Так что только до Сахалина и дотянули. Интересно было на сей загадочный остров посмотреть.

Ну и посмотрели... Причем, почти с первого взгляда уже и поняли, что действительно на край света попали. И вовсе даже не в том дело, что в гостиницах горячей воды нет, хотя цены в пот бросают. И не в том, что из Южно-Сахалинска почти никуда автобусы не ходят. И то, что красивейшая турбаза в окрестностях города - Горный воздух - разрушена, разграблена и не работает давно. Атмосфера там странная. В смысле межчеловеческого общения. На вопросы народ не отвечает, смотрит частенько беспричинно зло или настороженно. Как нам потом одна продавщица киоска сказала, что из-за зарешеченного окна с нами разговор вела, жизнь уж больно на острове тяжелая. Зарплату не платят, с электроэнергией и водой проблемы, преступность растет. И вообще, по ее словам с людьми спокойней общаться, когда тебя от них стальные прутья отгораживают. Такая вот жизнь аборигенская. Природа, правда, там красивая. И о травах гигантских не врут - имеются в наличии. И море там замечательное. Ради таких отливов, когда по ковру из водорослей сотни метров пройти можешь, стоит тысячи верст преодолеть. Вот если бы к этому еще и условия обитания поприличнее... Нет, у нас в области, как оказалось, жизнь еще просто райская! С этим чувством мы и покинули остров невезения. Без всякого сожаления.

Да и что, свет на нем клином, что ли сошелся? Еще и Приморья толком не видели. Сели во Владивостокском аэропорту на автобус и отправились в городок Арсеньев. Он в долине, между хребтами Сихоте-Алиня лежит. Солнце, жара, свой микроклимат. Там даже арбузы, дыни и виноград выращивают. В свободное время народ женьшень промышляет, шишки кедровые добывает. Добра этого там в достатке. Как и свободного времени - заводы-то стоят! Правда, шишек мы так и не отведали - новый урожай не подоспел, а старый весь подчистую китайцам продали. А что делать? Жить-то как-то надо. Повздыхали мы о шишках этих, по рассказам весьма замечательных, и дальше отправились. К побережью. Хоть мест свободных в автобусе не было, но на ступеньки нас взяли. Закон тайги! В четыре часа утра оказались в деревне Кавалерово. Темень кругом - непроглядная. Скучающий милиционер приветливо объяснил, что до Ольги (поселок такой на берегу) добраться очень даже просто. Махнул рукой куда-то во мглу - идите, мол, до развилки дорог. Там подберут. Пошли. Километров семь по таежной дороге протопали. Тут машина попутная. Мы к водителю - Не подскажете ли, будьте любезны, как нам проехать... А тот в ответ - Кончай трындеть, залезай! И то правда. Дорога то до развилки - одна. Чего же тут действительно трыньдеть то зря? Едем, стало быть. Попутно цель нашей поездки уточнили. Остановились у развилки - Топайте, - говорит доброжелательный водитель, - туда. И рукой в темноту махнул. - Подберут... Не бойтесь только. - А что, - в ответ интересуемся, - волки здесь есть? - Да нет, - отвечает, - где тигры водятся - волков сроду не бывало. И уехал своей дорогой. Весельчак фигов. Хорошо, что шли не долго. Часа так четыре. Автофургон догнал. Водитель товары по деревням развозил. Подобрал, естественно. Правда, перед каждым перевалом останавливался, двигатель охлаждал, и сомнения вслух выражал - доедем ли. Доехали. А то, что километров за пять до Ольги у машины колесо заднее отвалилось - так ведь это не беда. Подумаешь, пять километров!

От этой самой Ольги нам, согласно плану путешествия, еще километров пятьдесят надо было ехать. Ну и что вы думаете? Добрались таки! На попутке, естественно. Правда, чуть было нам тайфун не помешал. Но он нас только краешком зацепил. Не тайфун, а баловство одно. Так что добрались мы до вожделенного залива Владимира по дальневосточным понятиям почти без приключений. А там такое! Песчаные пляжи безлюдные, скалы, на которых никаких надписей нет, море великолепнейшее и тайга дикая вокруг! Нет, описать все это великолепие просто невозможно. Восторг и изумление. Мы потом этими чувствами на обратном пути с местными жителями поделиться попытались. А они в ответ - да что, мол, у нас - так себе. Вот там дальше, по побережью местечко Терней есть. Вот уж там-то великолепие! А у нас уже ни денег, ни сил для дальнейшего путешествия. Да и отпуск заканчивался. В Калининград нужно было возвращаться.

После таких скитаний дома-то, ох, как хорошо. Рассказов опять таки от знакомых о всяких Гданьсках-Миколайках понаслушались. Комфортно, удобно, близко. Но Терней почему-то из головы не выходит. Ведь можно же до него все-таки добраться! Определенно можно...

А. Захаров

На главную|Вверх

     _Египет

Все-таки жизнь, хотя и медленно, но меняется к лучшему, - подумал я, отправляясь в отпуск. Вот еду сейчас отдыхать на Красное море, а всего каких-нибудь тридцать лет назад  именно там мой отец тралил мины, оставшиеся после удручающе очередной арабо-израильской войны.

- Что ты там делать-то собираешься? - Искренне поразился он на прощание, вспомнив, по всей видимости, суровый Египет военной поры, жару пустыни и нашпигованный минами Суэцкий залив. Как что? С Египтом знакомиться. С пустыней и морем, в том числе.

Пустыня

 Пустыня - это вообще подавляющая часть территории Египта. Так что, не побывав там - не узнаешь и страны. Стихия. Море наооборот. И общаться с песками нужно соответствующим образом. Можно, конечно, прокатиться по барханам и на джипе с кондиционером. Но это, как бы получше выразиться, все равно, что в России зимой на тройке мчаться, но в крытых санях с электрическим обогревом. С другой стороны и верблюд для современного человека небольшой, хоть и экзотический, перебор. Так что лучше всего выбрать нечто среднее - четырехколесный мотоцикл, к примеру. Усесться в его седло явно легче, чем взгромоздиться на корабль пустыни.  Но, укрыв голову и лицо платком “Арафат”, и надавив на газ легко ощутить на теле пыль, на зубах - песок, а в душе восторг, вызываемый звучащим в ушах по-арабски заунывным пением горячего ветра пустыни. Несколько часов езды по едва заметной колее, называемой здесь дорогой, и встреча с настоящей стоянкой кочевников кажется абсолютно естественной. Как и отдых на пестрых подушках и коврах под уютным тентом в окружении верблюдов и людей в традиционных белых одеждах. А когда суровый бедуин предлагает гостю горячий чай и кальян, кажется, что поездка по пустыне превратилась в путешествие во времени. Какой век у этого колодца? Семнадцатый? Шестнадцатый?

- Забьем косячок? - лукаво произносит по-русски привыкший к общению с туристами бедуин, придвигая поближе кальян и подавая одноразовые мундштуки, запечатанные в пластик.

Нет, все-таки двадцать первый.   Хотя об этом так легко забыть, когда слух услаждает побулькивающий кальян, а в знойное небо подымается приятно пахнущая яблоками струйка сизого дыма. Глубокие затяжки чередуются с расслабленными паузами и только стоящие поодаль мотоциклы напоминают о времени и необходимости возвращаться назад. Тем более что к стоянке мчится уже следующая группа туристов, приветственно машущих руками. И бедуин быстро и ловко набивает для них кальян, готовит новые мундштуки и заваривает свежую порцию чая.  - Хау ар ю? - слышится приветливый голос кочевника-полиглота. И на его стоянке все начинается сначала.

Море.

Без моря, как и без пустыни, Египет представить тоже невозможно. Древние египтяне, как утверждал Тур Хейердал, на своих папирусных кораблях запросто плавали в Южную Америку. Да и арабы мореплавателями слыли изрядными. Даже слово “адмирал” имеет арабское происхождение. Дружат с морем местные жители и сегодня. В этом я быстро убедился, отправившись с ними в небольшую прогулку на катере.

Сорок долларов, - сказал водолаз-инструктор Ашраф, - и я обеспечу погружение с аквалангом любого новичка. Даже ребенка.

Хоть и имеет он более 4000 погружений, - подумал я, - но с ребенком явно загнул. И ошибся. В числе четверых россиян, оказавшихся на катере, был десятилетний мальчишка из Калининграда Женя. Ашраф к нему с самого начала плавания присматривался. Наблюдал, как парень к морю относится и как в воде себя чувствует. Даже сам с ним поплавал и понырял. Арабы вообще к детям очень трепетно относятся: с любовью, заботой и вниманием. Но после забав на воде Ашраф вдруг и объявляет: Может этот парень и с аквалангом поплавать. Потренировал мальца, да и отправил с благословления его отчаянной матери в подводное путешествие.

Правда, со всеми мерами предосторожности. Инструктор Махмуд с парнем бок о бое плыл, а другой - Карим - чуть выше и сзади. Тем не менее, 40 минут они под водой пробыли и до глубины 8,5 метров дошли. Проплыли среди кораллов, красот необычайной,  на рыб самых удивительных цветов насмотрелись и даже хищную мурену увидели. Восторг у парня после этого до конца плавания не проходил. Собственно, как и других туристов, которые благодаря работе инструкторов впервые в жизни с аквалангами подводный мир посетили. И пока все взахлеб своих впечатлениях друг другу рассказывали, наши инструкторы, которые весь божий день с каждым из нас ныряли без пауз и перекуров, отдохнуть решили. Взяли вновь акваланги, и пошли на глубину. Когда всплыли - приборы 55 метров зафиксировали. Потом всех обедом накормили, а за мальчишку, хотя с ним дополнительно заниматься пришлось и больше, нежели на других сил и времени потратить потребовалось, только половину цены за погружение взяли. Может, потому, что у того родственный “морской блеск” в глазах заметили?

Вот такие у меня впечатления от знакомства с Египтом остались. Нет, конечно, можно очень многое и о пирамидах рассказать, и о шикарных отелях на берегу моря. Но лично я, когда об этой стране теперь услышу, всегда буду бедуина-полиглота и водолазов - романтиков вспоминать.  Так уж получилось, что Египет у меня с этими людьми ассоциируется. Потому и нравится.

Александр Захаров

На главную|Вверх

     _{Испания}

ОТ БАЛТИКИ ДО АТЛАНТИКИ

     Планируя свой очередной летний отпуск, наше немногочисленное и относительно дружное семейство столкнулось с трудно разрешимыми противоречиями. Муж и жена, которые, как известно, одна сатана, требовали приключений. Двенадцатилетний же отрок – дитя интернета и сторонник максимального использования всех благ прогресса – жаждал цивилизованного отдыха и аналогичных развлечений. В результате продолжительных дебатов, едва не перешедших в рукоприкладство, был найден достойный компромисс. Поначалу решили проехать Германию и Францию, затем пешком перевалить Пиренеи, пройти по паломническому маршруту Святого Якова, съездить на атлантическое побережье Испании и вернуться домой через Барселону. Поклявшись друг другу уважать сей демократический выбор и не ныть на не нравящихся участках путешествия, мы и отправились в путь. 

На родине барона Мюнхгаузена

     Из Калининграда поездом мы добрались до Берлина, сделали пересадку и в тот же день оказались в Ганновере. Оттуда на электричке, всего за час с небольшим доехали до небольшого немецкого городка Боденвердер. Именно здесь в 1725 году родился великий рассказчик и фантазер барон Мюнхгаузен – реальный прототип известного литературного героя. Местные жители до сих пор помнят своего земляка, и дух барона не покидает этих мест. Даже бургомистр Герберт Бреккель работает в кабинете, расположенном в доме, где родился Мюнхгаузен. Это, безусловно, наложило отпечаток на характер главы города, а через него – и на всех других сотрудников бургомистрата. Один из них, регулярно изображающий барона на всех городских праздниках, так вошел в роль, что даже день рождения отмечает не собственный, а своего героя. В общем, большинство людей, с которыми мы там познакомились, были с легкой чудинкой. И ко всему старались относиться с юмором. В том числе и к выборам в земельный совет, куда баллотировался приятель бургомистра. По утру в день выборов глава города лично развез более трех тысяч булочек, которые развесил на дверные ручки, дабы горожане за завтраком вспомнили о своем гражданском долге и пришли на избирательные участки.  Бургомистр вообще большой выдумщик. Вечно у него в голове масса самых фантастических проектов. Добропорядочные бюргеры посмеиваются над ним незлобиво, но уважают и даже любят. Во-первых, потому, что быть фантазером святой долг каждого земляка барона Мюнхгаузена, а во-вторых, из-за того, что многие проекты бургомистр уже реализовал.  И музей барона в городе обустроил, и несколько памятников установил, и веселые праздники сделал регулярными. И все это – не только ради забавы. Небольшой городок с населением в 13 тысяч человек привлекает до 700 тысяч туристов в год.  Большинство жителей за счет этого и живет: гостиницы, аттракционы, кафе и рестораны всегда заполнены. И везде – толи сиживал барон за кружкой пива, толи о своих приключениях в России очередную историю рассказывал. Так и крутится вся городская жизнь вокруг имени барона.

     Хотя, есть и исключения. В небольшой деревушке Хайен, что всего в трех километрах от Боденвердера,  находится  известная далеко за пределами Германии клиника аккупунктурного массажа. Здесь принимают пациентов и обучают врачей из разных стран мира. Целый отдел работает, занимающийся рассылкой необходимых методических пособий и инвентаря по самым разным адресам. Среди них и далекая Австралия числится. Забавно это видеть, осознавая, что проживает в деревне всего 514 человек. Но славится Хайен не только клиникой. Недавно его жители отметили 1000-летнюю годовщину со дня основания деревни. Как нам рассказали, праздник удался на славу. В нем участвовали все, включая детей: сами шили старинные костюмы, придумывали забавы и концертные номера. А что вы думали? В деревне даже свой самодеятельный духовой оркестр  есть, большинство из музыкантов которого – члены  местной добровольческой пожарной дружины. Кроме того, сей населенный пункт имеет собственный герб и гимн. А на некоторые местные праздники приезжают гости не только из соседних сел и Боденвердера, но и из самого Ганновера. К примеру, на ежегодно проводимую игру «Бинго», в которой участвуют коровы. Дело в том, что в этот день местный луг разбивают на квадраты, все желающие делают на них ставки, а выигрывает тот, на чей квадрат первой «наделает» корова. Весьма, говорят, азартная игра. А и то, правда – не в рулетку же на родине Мюнхгаузена играть! Это вам не Лас-Вегас – понимать надо.

 К подножью Пиренеев

      Проведя несколько дней в гостеприимном Боденвердере, мы отправились к своим старым приятелям в Франкфурт-на-Майне. Особых впечатлений не ожидали: деловой центр, небоскребы, банки, офисы, улицы, запруженные «белыми воротничками» и все такое прочее. Но наши приятели приготовили сюрприз: повезли праздновать день независимости США. К самым что ни наесть настоящим американцам – на военную авиабазу США Рамштайн.

По пути наши немецкие приятели очень трогательно интересовались, нет ли у нас антиамериканских настроений. - Ну, «анти» - это, пожалуй, слишком было бы сильно сказано, - отвечали мы, - но что любви особой к ним нет, это уж точно. – Да что вы! – Переубеждали нас немцы. – Американцы разные бывают. Вот увидите. И точно. Подъезжаем к небольшому домику, где семья служащего на авиабазе гражданского психолога проживает, а на пороге нас его жена встречает. И на приличном русском языке нас тут же с ходу и ошарашивает.

- Буш – полный дурак! – говорит. – Поэтому, в мире считают, что и все американцы – дураки. А это совершенно не так! Дураков – только половина!

Очень даже милое семейство оказалось. Двое приемных детей – мальчик из Гватемалы и девочка из Колумбии. Сама хозяйка, как выяснилось, по совершенно неведомым причинам любовью к России воспылала. Мало того, что русский язык изучает, так еще и спальню в стиле «а ля рюсс» оформила. Иконки православные, коврики разные трогательно-деревенские на стенах висят. И набор видеофильмов на русском языке. – Очень хорошие у вас кинокартины, - делится впечатлениями американка, - только я всегда плачу, когда их смотрю. Мы тут же ей список наших классических комедий составили, дабы однобокого впечатления о жизни российской избежать. Поболтали еще немного, гамбургерами угостились (щей она еще варить не научилась) и довольные друг другом распрощались. Есть, думаем, все-таки в мире равновесие: если у нас некоторые их Макдоналдсы и кока-колу обожают, то и у них от деревянных ложек балдеющие встречаются! Наши немцы тоже рады остались. Покатали нас еще по Франкфурту, и на автобус посадили. Нам уже дальше следовать было пора –  к подножью Пиренеев.  

     Выехали из прилизанной Германии, где все параллельно и перпендикулярно и попали в менее упорядоченную Францию. В курортном городе Байон, что на берегу Бискайского залива, было необходимо пересесть на маленький узкоколейный поезд и добраться до исходного пункта нашего пешего перехода – крошечного городка с длинным названием Сант Жан Пьед де Порт. На вокзале уроженцы Байона напрочь отказывались говорить на каком-либо иностранном языке, признавая только французский. Проявив максимум изобретательности, купили билеты на поезд и нашли необходимую платформу. На весьма старом и довольно обшарпанном перроне наше внимание привлекло странное сооружение, выделявшееся своим современным, прямо космическим видом. Блистающий сталью куб из нержавейки при ближайшем рассмотрении оказался туалетом, для входа в который нужно было бросить в прорезь монету. После того, как первый из нас вышел из заведения, я придержал дверь и, не опуская второй монеты, проследовал внутрь. Но радость по поводу торжества русской народной смекалки над технически изощренным европейским умом оказалась преждевременной. Как только дверь закрылась, на гладкий стальной пол хлынул поток воды, мгновенно дошедший до щиколоток. Пришлось стремительно и с позором ретироваться.

– Сходил в туалет, - съязвили домочадцы, - заодно и ноги помыл.

     Не переставая удивляться коварству французов,  мы нервно поглядывали на часы. Пора отправляться, а поезда все не было. Тут обнаружилось, что несколько французов, прохаживавшихся неподалеку, стали что-то живо обсуждать, после чего дружно покинули платформу. Это выглядело тем более странно, что никаких объявлений, как принято на вокзалах, вообще не звучало. Озабоченно  жестикулируя, мы бросились вслед за аборигенами, пытаясь взмахами рук и мимикой объяснить свое затруднительное положение. Взглянув на наши билеты, французы принялись что-то жизнерадостно и многословно объяснять, увлекая нас на привокзальную площадь и тыкая пальцами в стоящие там автобусы.

- Ага, - сообразили мы, - поезд отменили, следуем автотранспортом.

Время ожидания постепенно перевалило за час, но наши попутчики никакой нервозности не проявляли. Две бабушки в шляпках и с кошелками в руках элегантно присели на капот припаркованного рядом шикарного «Мерседеса», люди помоложе расположились на тротуаре, а автобуса все не было. Наконец, по истечению второго часа, он подошел. Высокий водитель с видом веселого меланхолика всем поулыбался и отправился покупать бутерброд. Вернулся, снова всем поулыбался, перебросился парой фраз, поел, покурил, снова побалагурил. Народ, частично рассевшийся по местам, частично слонявшийся у автобуса, оставался дружелюбно спокоен. Когда миновал третий час, мы, наконец, тронулись. Ехали без спешки. По пути, отклонившись от маршрута, довезли бабушек до дверей дома в небольшой деревеньке. Пассажиры поощрили галантность водителя аплодисментами. Постепенно поднимаясь все выше в горы, мы въехали в долгожданный Сант Жан Пьед де Порт. Над городом возвышалась древняя крепость, вокруг прилепились друг к другу красивые, старинные домики, вдали виднелись вершины гор. Вся эта красота, решили мы, вознаграждение за страдания на вокзале. Исходный пункт маршрута Святого Якова радовал глаз и порождал надежды на великолепное путешествие. Начать его нам предстояло уже на следующий день.

По маршруту Святого Якова

     Паломнический маршрут Святого Якова возник еще в IX веке. Связан он с фигурой одного из апостолов, который  в 44 году нашей эры умер в Иерусалиме. После этого его тело было доставлено на Пиренейский полуостров, где и захоронено. Место могилы впоследствии было утеряно. Но в 813 году, как раз накануне реконкисты – освобождения Испании от арабских завоевателей – для поднятия духа христова воинства срочно потребовалось знамение. Тут-то и было обнаружено захоронение апостола Якова. Воины и народ ободрились и разгромили мавров. А к могиле святого в город Сантьяго де Компостелла потянулись паломники со всей Европы.

     Так и возник пеший паломнический маршрут, протяженностью около 800 километров. Для того чтобы осилить весь путь требуется более месяца. Таким временем мы не располагали, поэтому решили ограничиться первыми 160 километрами. Рано утром зарегистрировались в специальном пункте, где получили карту и паспорта паломников. В них следовало ставить штампы в определенных пунктах, разбросанных по всему маршруту. Бросив прощальный взгляд на столь понравившийся городок, мы начали карабкаться по тропе, уходящей в горы. В первый день было необходимо преодолеть перевал на франко-испанской границе. Вокруг облака и достаточно прохладно. Идти тяжело, но красивые горные пейзажи не дают впасть в уныние. Все попытки обнаружить линию границы оказались тщетными. Ни столбиков, ни указателей, ни суровых пограничников. Только одичавшие лошади, которых раньше использовали контрабандисты, гуляют на воле, видимо по привычке курсируя между Испанией и Францией. Под вечер вышли к первой испанской деревне Ронсельвалес, посреди которой стоял средневековый монастырь. Там нам и предстояло отдохнуть в первой на нашем пути ночлежке. Дело в том, что по старой традиции все паломники ночуют именно в таких приютах. Комнаты на 20 – 30 человек с двухъярусными койками и общая трапеза за большими столами способствуют общению. Народ тут разный. Еще во Франции, при получении паспортов паломников нас спросили о цели путешествия. На выбор были даны варианты: религиозный, культурный, духовный, спортивный. Мы остановились на культурном, и оказалось, что именно эту цель, наряду со спортивной, указывает большинство путешественников.

- Все вы поначалу так пишите, - заулыбался регистрировавший нас приветливый старик, - но, в конце концов, все равно согласитесь, что цель именно духовная.

Возможно, он прав. Уже с самого начала пути в среде разношерстной паломнической братии возникают специфические отношения. Все приветливо улыбаются друг другу, доброжелательно здороваются, делятся водой. Раз повстречаешься с кем-либо и уже во второй раз непроизвольно машешь ему рукой. Словно старинному приятелю. Идут все с разной скоростью: то перегонят, то отстанут. Но в результате, как правило, регулярно встречаешь знакомые лица в очередной ночлежке. Среди наших новых знакомых оказались испанцы, французы, немцы, одна канадка и группа поляков. Последние нас вообще, словно родных восприняли. Толи славянское братство свою роль сыграло, толи наше калининградское происхождение – сказать трудно. Но все равно приятно. В каждой ночлежке обрастаешь новыми знакомствами, болтаешь, угощаешься, чем Бог послал (но обязательно с вином) и падаешь в вожделенную кровать. Утром подъем не позднее 6 утра и снова в дорогу. По провинции Наварра от деревни – к деревне. В одной из них, между прочим, для паломников были два крана установлены: один с водой, а другой – с вином. Пей - сколько хочешь, только с собой брать нельзя.

     На третий день мы дошли первого крупного населенного пункта – города Памплона. Тихий, провинциальный город в эти дни переживал бурное время – фестиваль. Каждый год на него съезжается множество любителей острых ощущений со всей Испании. Для участия в знаменитом гоне быков по улицам. Выгоняют на мостовые этих животных, а все желающие бегут перед ними. Кого на рога не подняли – тому и повезло.  Во всех скверах было полным полно палаток, многие ночевали прямо на траве – гостиницы не вместили всех желающих. Абсолютное большинство людей в городе были одеты в белые костюмы с красными платками на шее и такими же кушаками на поясе. Танцы, песни, веселье и вино рекой. По улицам ходили духовые оркестры, соревновавшиеся между собой в привлечении подтанцовывающей публики. Стало жаль, что участвовать в этом всю ночь мы не сможем. Ночлежка закрывалась в десять вечера. А веселье под окнами продолжалось. По утру, правда, мы свое отношение к происходящему резко поменяли. Пытаясь выйти из города, попали в плотную толпу, запрудившую центр Памплоны. Гулявшие всю ночь испанцы были изрядно пьяны, а их белые одежды стали грязными и неопрятными. Улицы покрывала липкая, скользкая жижа, а в воздухе витал густой запах вина и мочи. Пустые бутылки и прочий бытовой мусор под ногами дополнял общую картину. На перекрестках маячили сосредоточенные полицейские со щитами и дубинками. Пробиться через полувменяемую толпу к центру, где начинали гнать быков, вообще не представлялось возможным. Там тем временем самые шустрые из выдержавших ночной разгул начинали свой бег перед быками. Эх, старина Хемингуей! Это ведь с твоей подачи данное действо представлялось эдакой материализацией специфически удалого испанского духа. А что на деле? Вакханалия.  Да если в любой русской деревне так мужиков напоить – они не то, что перед быками, навстречу паровозу бегать начнут! С трудом, обходными путями, выбравшись из Памплоны, мы двинулись к конечному пункту нашего паломничества – городу Логроньо.

Побережье Смерти

     Пройдя Наварру, на седьмой день мы достигли центра провинции Риоха Логроньо. Здесь был поставлен последний штамп в паспорта паломников, после чего мы отправились искать нормальную гостиницу. При этом нас не покидало чувство, что мы, словно дезертиры, бросаем поле боя и оставшихся на нем товарищей. Настроение не улучшило даже то, что в номере была собственная ванна, что после семидневного скитания по ночлежкам имело крайне важное значение. Отоспавшись как следует, и, смазав травмированные в пути ноги лечебной мазью, двинулись дальше как белые люди на автобусе. Сначала – в столицу страны басков Бильбао или, на местном наречии Бильбо. Что здесь примечательного? Конечно, музей современного искусства. Фантастическое сооружение, ни на что вообще не похожее. Причем, его внешний вид произвел большее впечатление, чем внутреннее содержание. Это и не мудрено – именно здание музея и является главной туристической достопримечательностью города. Интересно, что всего лет двадцать назад Бильбао был одним из самых малопримечательных городов Испании. И вот городские власти выделили подлежащий санации участок земли фонду Гугенхайма, который планировал строительство музея в одном из городов Европы. При этом Бильбао сделал самое заманчивое предложение, пообещав полную свободу архитектурного решения. И вот на 24 000 кв. метрах появилось нечто, на сооружение чего ушло 100 миллионов долларов и 5000 тонн стали. Поначалу сооружение вызвало яростную критику горожан – оно совершенно не вписывалось в окружающий архитектурный ландшафт. Но уже с 1997 года музей стали посещать более миллиона туристов в год. Так простым волевым решением город был превращен в туристическую Мекку. Баскских сепаратистов на улицах мы не встретили, хотя в изобилии видели их плакаты и листовки, развешенные не только на стенах, но и просто выставленные в окна квартир.

     Отдав дань туристической достопримечательности, мы отправились к Атлантическому побережью. Это одно из самых необычных мест Испании. Зажатые между океаном, Пиренеями и Кантабрийскими Кордельерами автономные провинции Галисия, Астурия и Кантабрия представляют собой некий испанский реликт. Сюда в средние века не дошли арабские завоеватели, здесь была сохранена древняя испанская культура в ее первозданном виде, и именно отсюда началось освобождение страны от мавров. Длилась эта бесконечная война почти восемь столетий, закончившись лишь в 1492 году взятием арабской крепости Гренада.

     Первой остановкой на этом пути стал маленький рыбацкий поселок Йаннес. Он стоит на берегу крошечного, почти игрушечного фьорда, в котором оборудована гавань для рыбацких лодок и катеров. Во время отлива вода отступает, и все плавсредства стоят на морском дне. Со всех сторон поселок обступают скалы, о которые с шумом разбиваются крупные океанские волны. Купаться можно лишь на небольших песчаных пляжах, зажатых скалами. Народу немного – вода слишком холодна для испанцев. Градусов 16 – 18, как в Балтике. Зато чистота  воды и наличие в ней всякой живности – просто поражает. Как и обилие в городке разного рода кабачков, где можно угоститься разнообразными местными блюдами из морепродуктов. Только что выловленных, естественно. Рыбацкий труд в этих краях в особом почете. Дело это опасное. Недаром, чуть западнее, в Галисии скалы, на которых погибло немало рыбаков, называют «Побережьем смерти». Даже на гербе этой провинции изображены череп и скрещенные кости. Как на такое не взглянуть? И вот перед нами Ла Коруна – портовый город, расположенный на рассекающем воды Атлантики полуострове. На его оконечности стоит построенный еще древними римлянами маяк. В их времена это был настоящий край света. Таковым город и оставался до самого открытия Америки, когда из так называемой Вест-Индии в Испанию не хлынул поток награбленных у инков, ацтеков и майя сказочных богатств. Казалось, что все в мире для испанцев сложилось гармонично и правильно: полная гегемония родной супердержавы, овладевшей основными на то время источниками благосостояния. Но тут, как на грех, появились злые английские пираты – жители страны, которую бы сейчас немедля окрестили «государством – пособником мирового терроризма». Отчаянные дети туманного Альбиона нагло не хотели считаться с цивилизованным испанским миропорядком и грабили награбленное. Пора было принимать меры, и в 1588 году из Ла Коруны вышла «Непобедимая армада», намеревавшаяся высадить десант в Лондон. В проливе Ла-Манш испанцев встретил поднаторевший в пиратстве адмирал Дрейк и в пух и прах разнес супостата. После этого эскадра Дрейка подошла к Ла Коруне и артиллерийским огнем стерла с лица земли половину города. В память об этом на одной из площадей города стоит памятник мужественным защитникам Отечества. О «Непобедимой армаде» напоминаний нет. Зато много других достопримечательностей: музеи, форты, соборы, церкви и старинные пушки на набережной. Она, кстати, тянется не один километр, проходя по периметру полуострова и подковой полуокружая город.  С западной его стороны, в обширной, обращенной к океану бухте, раскинулся огромный песчаный пляж. К нему часто подходят стаи дельфинов. Неподалеку находится большой музей - аквариум. А в историческом центре расположен другой музей – изобразительных искусств. Здесь храниться неплохая коллекция офортов Гойи. В этой же части города много небольших пешеходных улочек, заполненных праздно шатающимися туристами. Много интересного и в окрестностях Ла Коруны – рыбацкие деревушки, бухты, скалистые фьорды. Совсем рядом находится город Фероль – родина фашистского диктатора Франко. О нем, как ни странно, в стране вообще мало что напоминает, хотя его режим рухнул лишь в 1975 году. Разве что в местных путеводителях постоянно наталкиваешься на замечание по поводу очередной провинции: до 1975 года все было в упадке, но с приходом демократии регион получил автономию, стал обладать большими правами и возможностями, в результате чего расцвел. Забавно это читать, наслушавшись в России о благах централизации и укрепления вертикали власти. Даже дремлющий в глубине души «калининградский сепаратизм» с бока на бок перевернулся. Нет, вредная это все-таки затея – нашего брата в Европу выпускать. Повздыхали мы по этому поводу и снова в дорогу засобирались. Отпуск подходил к концу, и нужно было выполнить последний пункт нашего плана – вернуться домой через Барселону.

Прощание с Испанией

     Прежде чем приехать в Барселону, мы заехали в Сантьяго де Компостелла – конечный пункт паломнического маршрута. Все, кто сумел одолеть маршрут полностью или прошел пешком завершающий стокилометровый участок, стекаются на площадь к городскому Собору. Город с населением в 90 тысяч человек ежегодно принимает до 14 миллионов туристов. Они прибывают сюда не только в качестве паломников. Многие едут поездами, автобусами, добираются на автомобилях или самолетами. Почти все покупают сувениры – посох и ракушки, что является символом паломничества. Но настоящих паломников в этих толпах узнать очень просто. Лица загорелы и обветренны до черноты, почти все прихрамывают, а за спиной висит туристический рюкзак. Лет триста – четыреста назад их отличали еще грязные и потрепанные одежды. В те времена ночлежки не были столь благоустроенны и душа не имели. Тогда пришедшие в Сантьяго паломники ночевали на втором этаже Собора, что, как говорят, послужило причиной введения в ритуал утреннего богослужения раскачивание гигантского, подвешенного на тросе кадила весом более 50 килограмм. Дабы его дым «гармонизировал запах». Да, были люди в наше время! Хотя, кроме запаха, современные паломники получают почти все средневековые трудности. И даже больше – понимание, что эту дистанцию можно шутя преодолеть на машине. И, тем не менее, идут. Зачем? Да мы и сами не поняли. Но проделанным пешим переходом остались крайне довольны. Тоже неведомо почему. С этим чувством мы и поехали в Барселону. Нас встретил огромный город, по красивым улицам которого бродили толпы разноязычных туристов, пляжи, где яблоку негде упасть, теплая, не освежающая вода в море, жара и тысячи магазинчиков, продавцы которых зазывали посетителей не только на английском, французском и немецком языках, но и по-русски. Но это уже совсем другая история про отдых иного характера.

Александр Захаров

На главную|Вверх

 _{Перу, Эквадор}   

Поехать в Южную Америку нам хотелось давно. Почему именно туда, объяснить достаточно сложно. Просто эта часть света всегда вызывала сложную гамму чувств, связанных с целым рядом отрывочных сведений: древняя культура инков, невозмутимые индейцы и взрывные латиноамериканцы, заснеженные вершины Анд и джунгли Амазонии, военные перевороты, кровавые диктаторы и свободолюбивые партизаны – барбудос. Там все по-другому, не так, как у нас. Лето в декабре, лунный серп, рога которого направлены не вправо или влево, а вверх или вниз. И отсутствие на ночном небе Большой Медведицы. Как можно не возжелать увидеть все это собственными глазами?

Кито.

Десять часов на самолете, пересекающем Атлантику, пересадка в столице Венесуэлы Каракасе, еще три часа полета и – здравствуй Кито, привет Эквадор! Почему именно он? Да ведь здесь для россиян не нужны визы! Прилетел, заполнил странно подробные анкеты, которые местный пограничник не читая, тут же бросает в мусорную корзину, получил штамп в паспорт – и все. Свободен. Шагай себе по узким улочкам эквадорской столицы, где целых полтора миллиона человек живут на высоте 2850 метров. Вокруг – полнейший архитектурный хаос. Новые небоскребы из стекла и бетона стоят напротив одно-, двухэтажных домов – кубиков с плоскими крышами. Скверики с пальмами и апельсиновыми деревьями, в тени которых лежат индейцы в пончо и шляпах. Окраины, с прилепившимися друг к дружке домишками, упираются в подножья  окружающих Кито остроконечных вершин, за которыми виднеются заснеженные купола вулканов. Через обступившие город горы медленно, с трудом переползают облака и низко проплывают над улицами. Сквозь них светит не жаркое солнце высокогорья, под лучами которого кожа европейца сгорает буквально за полчаса.  Передвигаться по городу легко: по улицам едет множество автобусов, на подножках которых висят зазывающие пассажиров кондукторы.

-         Кито-Антигуа! Кито-Антигуа! – вопит смуглолицый парень, сообщая название конечной остановки. Достаточно махнуть рукой и дребезжащее транспортное средство остановится. Где угодно – хоть на перекрестке. Тебя подберут, усадят и позволят сойти там, где пожелаешь. Опять таки без привязки к конкретной остановке. Главное – знать названия районов города, куда направляются автобусы, и выбирай любой. Хоть «специальный», предназначенный для малоимущих и отличающийся особой дешевизной. Ну, а ежели есть желание прокатиться с шиком, можно воспользоваться троллейбусом. Для них выстроены красивые остановки – павильоны, на входе которых установлен турникет, как в метро.

 Именно на этом «супер-транспорте» мы и добрались до центра города – его исторической части. Здесь господствует так называемая «колониальная архитектура»:  дома, соборы и дворцы, построенные испанцами после завоевания этого края. Просторные площади, фонтаны, памятники «отцам – основателям» на конях и без оных, фасады с красивыми балкончиками из темного, резного дерева. Всюду множество полицейских и военных. Холеные, в опрятной и красивой форме, с лицами, властное выражение которых источает уверенность, граничащую с наглостью. Глядя на них, понимаешь – такие в любую минуту переворот учинить могут. Только повод дай. Тут же, неподалеку – бомжи, вечерами жгущие картонные коробки прямо на мостовых. Греются. После захода солнца в Кито весьма даже холодно, что, однако, нисколько не мешает массе торговцев всякой всячиной, нищим, бродячим музыкантам и туристам. 

В этом живописном районе мы и находим небольшой отель, где решено передохнуть и спланировать последующие поездки. Их следовало совершить три: по числу основных регионов Эквадора. Его центральную часть, включающую Кито, занимает горная, высотой около 3000 метров, местность, которая протянулась от северной до южной границы страны. С востока и запада она ограничена двумя горными хребтами: Андами и Кордильерами. За Андами, на восток, простираются джунгли с многочисленными притоками Амазонки, а за Западной Кордильерой лежит прилегающая к побережью Тихого Океана холмистая равнина. Хозяйка отеля доброжелательно сообщила, что из Кито автобусы идут в любом направлении. Уехать – не проблема. Правда, для этого необходимо попасть на «автобусный терминал», где, по мнению хозяйки, для иностранцев очень опасно.

-         Что обычному туристу смерть, - самоуверенно подумали мы, - то для русского – забава. И на следующий день отправились к терминалу. Такого вокзала больше нигде не увидишь! Огромное пространство с толпами пассажиров самого необычного и экзотического вида: неторопливые индейцы, негры с шарнирными походками, метисы, мулаты, деревенский и столичный люд разного достатка и социального положения.  Особой опасности мы для себя не обнаружили, кроме, разве что, быть разорванными на части представителями конкурирующих фирм  перевозчиков, в изобилии представленных на терминале. В Манту – город на побережье – отправлялось сразу несколько автобусов. В один из них нас буквально затаскивают. Кондуктор ловит еще несколько пассажиров и автобус трогается. К Тихому Океану.

Океан.

 Автобус с трудом выбирается из уличных пробок Кито и с надрывным ревом карабкается вверх – на хребет, ограничивающий город с запада. Через несколько часов он забирается на безжизненный, покрытый облаками перевал и начинает движение вниз. По серпантину,  закладывая отчаянные виражи, автобус выезжает из плотной влажности облака и за окном открывается восхитительный пейзаж. Крутые, покрытые буйной тропической растительностью склоны с редкими индейскими поселениями. Спуск продолжается около трех часов, после чего начинается просторная равнина, покрытая банановыми и апельсиновыми плантациями. Повсюду разбросаны бамбуковые хижины, жители которых  на каждой остановке предлагают купить необычные фрукты и овощи, включая гигантских размеров клубнику. Еще несколько часов пути и мы въезжаем в провинциальный центр – раскинувшийся на океанском берегу город Манту.

 Переночевав в небольшом отельчике, выходим к отправляющимся вдоль побережья автобусам. Наша цель – небольшая деревенька Пуэрто-Лопес, неподалеку от которой в это время совершают в океане брачные игры горбатые киты. Снова попадаем в лапы владельцев автобусов. Правда, местные транспортные средства еще более спартанские, нежели в Кито. Пассажиры укладывают свои пожитки на крышу ярко разукрашенного автобусика и наполовину заполняют маленький салон. Машина трогается и неторопливо следует по улицам Манты, поминутно останавливаясь в самых неожиданных местах.

-         Порто-Лопа! Порто-Лопа! – кричит выскакивающий на тротуар кондуктор, буквально хватая за рукава прохожих. Тот факт, что салон в результате заполнился полностью, создавал впечатление, что эквадорцы сами не ведают – нужно им куда-либо ехать или нет. Но если настойчиво напомнить, то таковая необходимость у них тот час  же возникнет.  Так неспешно, все больше выбиваясь из расписания, автобус выбрался из города и, наконец, помчался по грунтовой дороге к загадочной «Порто-Лопе», куда так многим вдруг приспичило ехать. Уже через часа два мы въезжаем в небольшой поселок с низенькими домиками и не асфальтированными улицами. Вдоль променада «эквадорского Светлогорска», среди наслаждающихся видом океана туристов неспешно прогуливается степенная и достаточно опрятная свинья. У самого берега распивает ром группа аборигенов, сидящих спиной к водной глади и задумчиво смотрящих в сторону гор. Чуть поодаль, прямо на плотном песке отлива, играет в футбол молодежь. Местный житель, подрабатывающий частным извозом, подвозит наши рюкзаки на деревянной тележке с велосипедными колесами до ближайшей гостиницы. Бросив вещи в номере, под окном которого растет увешанная плодами папайи пальма, мы отправляемся перекусить в один из многочисленных рыбных ресторанчиков. Хозяин заведения – толстый, добродушный негр – ставит на стол тарелки с похлебкой «Севиче». Вот оно – легендарное блюдо «Восстань, мертвец!» Ложка буквально стоит в густом коктейле из морепродуктов: креветок, кальмаров, кусочков рыбы и мидий. Заметив наше замешательство, негр выжимает в тарелки по зеленому лимону, добавляет угрожающие порции горчицы и щедро сдабривает варево кетчупом.

- Добро пожаловать в Эквадор! – белозубо улыбается он, жестом приглашая приступать к трапезе.

Что тут можно сказать? Смерти нет, ребята! Даже если вас трижды  убьют да еще для верности мумифицируют, то уже вторая ложка «Севиче» вернет с того света, а третья – заставит занять на этом свете активную жизненную позицию. Получив такой заряд бодрости, мы садимся на катер, держащий курс в океан. Смотреть китов. Дело оказалось не столь простым, как поначалу представлялось. Битых два часа мы качаемся на волнах, всматриваясь в океанские просторы, в глубинах которых прячутся стыдливые семейные парочки. Есть! Над водой виднеются два огромных хвоста.

-         Сейчас они начнут заниматься любовью. – Со знанием дела заявляет капитан. – Если все получится хорошо, то самец выскочит из воды.

И действительно, над водой взмывает огромная туша, с грохотом обрушивающаяся назад в волны.

-         Получилось! – Искренне радуемся мы за китов. – Давай, еще разок!

Но гордые млекопитающие на повторение не пошли. Может, силы истощились, может, любовь не заладилась. Или наша бестактность не понравилась. Так или иначе, больше мы их не видели. С сожалением вздохнув, отправляемся к острову Исла де Плата, где находится заповедник с огромным птичьим базаром. Вдоволь налюбовавшись видом диковинных птиц и поныряв у прибрежных коралловых рифов, ложимся на обратный курс. Уже на следующий день возвращаемся в Манту. Поздно вечером, ожидая рейс на Кито, решаем прогуляться вдоль набережной. Неожиданно позади слышен топот.

-         Эй! Гринго! – Слышится крик догоняющего нас парня.

-         Но сомос григос! – Произношу как можно более решительно прилежно, загодя заученную фразу. – Сомос руссос! (Мы не америкосы, мы – русские)

-         Да какая разница, - машет рукой парень. – Самое главное – дальше не ходите. Там район опасный.

-         Для «гринго»? – Уточняем мы.

-         Нет, - смеется собеседник, - для тех, у кого сумки большие!

Стоим, болтаем. Несмотря на наши ограниченные знания испанского, удалось обсудить не только политическое положение в России и Эквадоре, но и проблемы медицинского обслуживания, состояния культуры и даже вопросы спорта. Должен признать, уважаемые сограждане, что между нашими странами, как ни странно, очень даже много общего! Зарплаты медиков и учителей, к примеру. С чувством, что эквадорец и русский – братья навек, мы и возвращаемся в Кито.

 Анды и Кордильеры

Теперь нам предстоит проехать с севера Эквадора на его юг. По так называемой «сиерре» - горным районам страны. Первый пункт на этом пути – «Пуп Земли»: место, где пересекаются нулевые широта и долгота. Забавно постоять, одной ногой ступив на южное, а другой – на северное полушарие.  Далее – по трассе, идущей вдоль «Авеню вулканов».  Автобус следует по горному плато высотой около 3000 метров, слева и справа от которого цепочкой высятся огромные вулканы с заснеженными вершинами. На сей момент, они молчат, хотя, извержение одного из них – дело для Эквадора весьма обычное. Растительность здесь не такая яркая, как на побережье. Часто видны неприхотливые кактусы. Похожие на них своей аскетичностью индейцы старательно возделывают маис. Наконец мы достигаем города Риобамба, известного своим железнодорожным вокзалом. Еще в 1908 году в Эквадоре была построена самая высокогорная в мире железная дорога – чудо техники того времени. В наши дни, благодаря развитию автотранспорта, она пришла в полный упадок.  Сохранился лишь небольшой действующий участок от Риобамбы до местечка Алауси. Здесь раз в день и совершает свою поездку небольшой поезд, похожий на старенький вагон с автономным дизельным двигателем. Каждый желающий может купить недорогой билет и проехаться на его крыше, где установлен деревянный настил с низенькими бортиками. Перед отправлением обслуживающий персонал – осколки былой железнодорожной славы в лихих форменных фуражках – истово готовит свой агрегат к поездке. Уверен, что так тщательно и трогательно картинно не работают даже на Байконуре! Последнее изучение инструкций, посадка пассажиров и мотодрезина отправляется в путь. Вагончик дребезжит и раскачивается, заставляя пассажиров на крыше ехать в лежащем положении. В момент, когда он проходит над головокружительно глубокой пропастью, на крышу поднимается кондуктор. Опасно балансируя, он становится в полный рост и приступает к проверке билетов.  Ах, если бы видели его в этот момент спесивые дальнобойщики из своих нескромно больших грузовиков! Впрочем, вполне достаточно и восхищенных взглядов туристов. Пережив свой очередной «звездный час», кондуктор спускается с крыши. Впереди – будничная работа: мы приближаемся к небольшой станции. Здесь расположен настоящий индейский базар. Причем, не из тех, что созданы для туристов, а свой, для внутреннего, так сказать, потребления. Дабы не пустовало пространство, товарами заняты и железнодорожные пути. Кондуктор подходит к каждому из торговцев, после чего тот неспешно переносит свои вещи в сторону. Поезд медленно продвигается вперед. Кондуктор подходит к следующему и тот повторяет действия предыдущего. Тут же, позади поезда товары возвращаются на свое место. Чего только среди них нет! Мясо, цветные пончо, фрукты, маис, рис, черные, очень подвижные, мохнатые свиньи, ослы, коровы и, естественно, листья коки. Чай из них, по утверждению индейцев, очень помогает от горной болезни – недомогания, вызванного недостатком кислорода на высоте. Еще их можно жевать вместе с маленькими шариками из извести. С той же целью, не подумайте про индейцев чего плохого. Наркотического опьянения нет, сам проверял. Это как мак: можно посыпать его зернышками булочки, а можно опиум добывать.  Вот, наконец, наш вагончик оставляет забавный перрон позади, и мы устремляемся к самому живописному участку пути, называемого «Носом дьявола».  Поезд начинает спускаться по крутому, кажущемуся отвесным склону в глубокое ущелье. Он движется почти параллельно виднеющейся внизу реки, понемногу и осторожно снижаясь. Затем въезжает в тупик, кондуктор переводит стрелки и вагон начинает движение в обратном направлении, уже по другой ветке. Это железнодорожный серпантин, напоминающий многократно поставленные друг на друга латинские буквы «Z». Иначе тут невозможно, поезд не автомобиль и круто развернуться в обратном направлении не может.  Еще немного и все переживания позади. Мы въезжаем в небольшой, очень опрятный индейский поселок Алауси. Отсюда рукой подать до культурной столицы Эквадора города Куэнка. Помимо нее и официальной столицы – Кито – в стране есть еще и третья – финансовая. Это город – порт Гуаякиль. Жаль, конечно, но добраться до них нам не позволяет лимит времени. Наша следующая цель – джунгли.

Амазония

Спуск с гор в восточную часть Эквадора автобус совершает по глубокому ущелью, на дне которого течет быстрая река. Почти у самого выхода из этого «каньона» на равнину лежит город Баньос. Расположен он всего в двенадцати километрах от подножья действующего вулкана. По мнению местных ученых, извержение может произойти в любую минуту, причем, времени для спасения у жителей будет всего 45 минут. Правительство настоятельно советовало горожанам покинуть город заблаговременно и даже выделило соответствующие средства для этого. Однако, фаталистически настроенные баньосцы проигнорировали предупреждение и продолжают жить вблизи кратера. Дабы их не посчитали совсем уж беспечными, они установили в городе мощную сирену, которая должна дать сигнал о начале извержения. Ну, а потом – 45 минут, которых вряд ли хватит на полноценную эвакуацию, но вполне достаточно для прочтения молитв. Не обходят город стороной и туристы. Именно здесь мы и подыскали компанию для поездки в джунгли, куда, естественно, в одиночку и без проводника лезть не рекомендуется. В нашей маленькой группе оказалось шесть человек: мы, парочка из Германии и двое колумбийцев. На кой последним сдались джунгли Эквадора, когда их и в Колумбии достаточно, осталось невыясненным. Вместе с молодым парнем – проводником – мы садимся в кузов небольшого грузовичка и начинаем трястись на ухабах проселочной дороги. За одним из поворотов выгружаемся, облачаемся в высокие сапоги, дождевики-пончо и по топкой тропе следуем к реке. Здесь вся группа садится в каноэ, которое устремляется вниз по течению – через пороги. Мокрые с головы до пят, прибываем в небольшую индейскую деревушку. Прямо на берегу стоят пять – шесть бамбуковых хижин на сваях. В одной из них живет пожилой индеец с семьей. Остальные – для туристов. В общем, эдакая эквадорская турбаза «Дюны».  Удобства – во дворе. В смысле, в джунглях, которые плотной стеной обступают хижины. В ветвях орут попугаи, изредка, на крыше появляются маленькие, любопытные обезьянки. Жена хозяина готовит ужин, состоящий из густого овощного супа-пюре, фруктового салата и юки – плодов, по вкусу очень напоминающих картофель. Затем – посиделки у костра под рассказы-страшилки нашего проводника о ядовитых змеях, анакондах и кайманах. В сгустившихся сумерках зажигаем фонари и обречено бредем по тропе на ночную прогулку по джунглям. Вокруг – крики незнакомых птиц, множество огоньков фосфоресцирующих насекомых и растений. Наш проводник довольно улыбается: рассказы об ужасах сельвы сделали свое дело и с тропы никто сойти не решается. Группа движется гуськом, след в след и ее дисциплине позавидовала бы любая регулярная воинская часть. После марш-броска ночуем под противомоскитными сетками и на следующее утро отправляемся купаться под водопадом. В многочисленных мелких притоках Амазонки наблюдаем за кайманами – небольшими южноамериканскими крокодилами, лакомимся всякой растительностью, употребляемой в пищу индейцами, мокнем под дождем и покрываемся грязью на чавкающих под ногами тропах. После такой поездки, Кито кажется почти родным городом. Здесь необходимо передохнуть и собраться с силами перед последним путешествием по латиноамериканской глубинке. Впереди – Перу, не посетить которое было бы просто преступлением перед памятью о былом величии инков.

Перу

 Вообще-то Перу с самого начала и было нашей главной целью. Перед поездкой мы даже подали документы на получение виз в перуанское посольство в Москве. И тут, как на грех, в этой стране стряслась очередная всеобщая забастовка, начались массовые демонстрации, было введено военное положение, и армия принялась привычно наводить порядок. В горах активизировались боевики маоисткого движения «Сандера Ламиноса» и виз мы, естественно, не получили. Тем не менее, от своей затеи мы не отказались, рассудив, что через Эквадор в Перу попасть будет легче, чем через Москву. Тем более что эти две страны входят в так называемый «Андийский союз» – южноамериканский вариант «Евросоюза». Граждане андийских стран даже паспорта имеют общие. Расчет оказался верным и в Кито мы без проблем получили долгожданные перуанские визы.

 Два часа на самолете и мы приземляемся в перуанской столице Лиме. Ничего страшного на улицах города нет. Правда, у правительственных зданий стоят бронетранспортеры, а на перекрестках дежурят группы полицейских с пластиковыми щитами и дубинками, но настроены все спокойно и миролюбиво. Даже фотографировать себя позволяют. Да и народ не выглядит особо взбудораженным. Дальше – автобус и дальняя дорога, в общей сложности, занимающая двадцать часов. Поначалу, вдоль океанского побережья по каменистой пустыне Наска, где инки рисовали свои загадочные, гигантские рисунки, видимые только с большой высоты. Затем, на восток, через Кордильеры. Автобус так резко и часто разворачивается на серпантине, что трудно усидеть в кресле. Башмаки, которые сняла соседка, через некоторое время уносит за три ряда вперед. На голых горных склонах пасутся ламы, уши которых индейцы украшают красивыми красными ленточками. Кстати, лам местные жители используют в основном, как вьючных животных. Шерсть их считается слишком грубой и малопригодной для изготовления одежды. Для этого служат другая разновидность «южноамериканских верблюдов» - альпаки. Ну а на самые изысканные изделия идет шерсть третьего вида лам – викуний. После укачивающей поездки над потрясающими пропастями, автобус начинает снижаться и въезжает в город Куско, расположенный на высоте более трех с половиной тысяч метров. Здания в этом городе выстроены прямо на стенах, оставшихся от домов древних инков. В результате высоту одного, двух этажей занимает кладка мощных, объемных, грубо отесанных и хорошо подогнанных каменных глыб. Католические церкви также «встроены» в бывшие инкские храмы. Внутри они так же необычны, как и снаружи. В церкви, что на центральной площади, висит картина, изображающая тайную вечерю. На ней Иисус Христос и апостолы  лакомятся индейским деликатесом – жареными морскими свинками. Рядом – изображение Богородицы в странном платье – куполе. Оказывается, в таком виде она похожа на гору и индейцам, обожествлявшим горные вершины, легче ее почитать. Местные традиции учитываются во всем. Даже флаг города семицветный, как радуга. Веселый и яркий, похожий на одежды индейцев. Из Куско на поезде мы едем дальше – через горный хребет, в долину реки Урубамбы. Следуя вниз по ее течению, поезд постепенно снижается и попадает в глубокий и узкий каньон. Маисовые поля, на которых не увидишь ни одного трактора, сменяются тропическими зарослями, сжатыми с двух сторон горными вершинами. Глиняные заборы редких индейских хижин, обсаженные сверху кактусами – вместо колючей проволоки, все чаще уступают место развалинам древних инкских строений. Еще немного и мы оказываемся у группы скалистых вершин. На одной из них – на высоте 2000 – загадочный город Мачу Пикчу. Снизу он не виден, поэтому открыли его только в начале двадцатого века. Лишь поднявшись практически до вершины, обнаруживаешь относительно небольшую, с километр длиной и метров в пятьсот шириной, площадку, с отвесными, уходящими отвесно, до самого дна ущелья склонами. Строения плотно прилегают друг к другу, оставляя в центре свободную, зеленую лужайку. Со всех сторон, за пропастями, город обступают остроконечные, крутые вершины. Впечатление – потрясающее. Невольно задаешь себе вопрос: Почему инки выбрали для города именно это, неудобное для жилья место? Ответ находишь только один: Тут, под облаками, удивительно красиво, ближе к небу, а все окружающее нереально и походит на сказку. Невольно проникаешься уважением и симпатией к этому удивительному народу. И лучше начинаешь понимать потомков инков – современных индейцев кечуа.

Наследники Великой Империи

В том, что потомки инков сохранили ощущение принадлежности к этой древней цивилизации, сомневаться не приходится. В небольшом эквадорском городке Лоха до сих пор живут индейцы, чьими предками были аристократы империи, занимавшей некогда всю территорию современного Перу, Эквадора, часть Боливии, Чили и Колумбии. Уже около 500 лет жители Лохи носят только черные одежды. Это траур по последнему Великому Инке, убитому испанцами. Удивительная и странная была история его гибели. Так же, как и судьба возглавляемого им государства. Согласитесь, что завоевание империи с населением в восемь миллионов человек отрядом конкистадоров в составе ста пяти пехотинцев и шестидесяти двух всадников не имеет никакого мало-мальски вразумительного объяснения. При таком соотношении сил, испанцам не помогли бы ни доспехи, ни более современное оружие, ни невиданные ранее в этих местах кони. При желании, индейцы просто задавили бы их толпой. Даже на ровном месте, не говоря уже о засадах в джунглях и на узких горных тропах. Тем не менее, в первом же сражении отряд инков только убитыми потерял около семи тысяч воинов. Среди испанцев погиб один человек. После этого Великий Инка был пленен и империя пала. Возможно, инки просто не были готовы воевать по жестоким европейским правилам. До вторжения испанцев они вели малокровные войны, пленных не убивали и не обращали в рабство. В бою для них было главным убедить врага в своем превосходстве и на равных с другими правах включить в состав империи. В их государстве даже на самых тяжких работах не использовался рабский труд. В этом первом в мире социалистическом государстве каждый работал по способности и получал по труду. Имел, так сказать, фиксированную зарплату в виде продовольствия, одежды, утвари.

Кроме того, существует легенда, что Великий Инка не собирался убивать наглых завоевателей. Он хотел взять их в плен живыми, кастрировать и поставить на службу империи. Точно так же не хотел он убивать и лошадей, пленивших его своей красотой. Инки вообще были поклонниками всего прекрасного. Так в их государстве мало чего стоило золото,  ценились только качественные изделия из него. Поэтому, когда испанцы взяли Великого Инку в плен и потребовали выкуп за его освобождение, со всей страны было свезено десятки тонн золотых изделий. Конкистадоры переплавили их в слитки, а Великого Инку убили. Говорят, что перед смертью тот простил испанцев только потому, что они пришли из несчастной страны, где не знают ничего красивее золотого кирпича. Так это на самом деле, или нет – теперь сказать сложно. Инки – народ сложный. Как и их потомки.  Тот факт, что кечуа сохранили свой язык, традиции, мировоззрение и уклад жизни – впечатляет. Ведь до сих пор подавляющее большинство из них носит национальную одежду, игнорируя моду и моровую глобализацию. Часто создается впечатление, что современные кечуа живут в каком-то параллельном мире, с нами лишь соприкасаясь. Они бедны, но не завидуют богатым туристам. При этом доброжелательны к пришельцам, относясь к ним с доброй улыбкой. Как к детям, которые в нашем сложном мире еще далеко не все понимают. Поэтому может и не случайно, что «культурной столицей» Эквадора является индейский город Куэнка. Многие здесь вообще склонны полагать, что наступила пора «реконкисты» – возвращение значимости попранных пятьсот лет назад завоевателями ценностей. И недалек тот день, когда духовная сила наследников инков сможет наставить на путь истинный всю заблудшую планету. Не правда ли, есть нечто общее с нашей любовью порассуждать о миссии «русской духовности»? Жаль только, что наши народы так мало знают друг о друге. Близкое знакомство обязательно бы пошло на пользу и тем, и другим самоуверенным спасителям.

Вот с такими ощущениями мы и покинули Южную Америку. Радость от поездки не испортил даже тот факт, что в аэропорту Варшавы польские таможенники проверяли нас ровно два часа. А то, как же, прилетели-то из «кокаинового края»! Правда, к концу проверки они подобрели, поняли с кем имеют дело, извинились и даже поинтересовались о наших главных впечатлениях от поездки. Каких? Скорее всего, тех, что мир действительно велик и разнообразен. А Европа и даже Россия в нем – лишь один из фрагментов общей пестрой мозаики. Как говорил представитель еще одной великой цивилизации – Джавахарлал Неру: «Прекрасно, когда вселенная начинается у твоего порога. Плохо, если она там для тебя заканчивается». Может, следующий раз в Индию полететь?

Александр Захаров

На главную|Вверх

_{Индия и Непал}

По Индии и Непалу на автомобиле

 Когда друзья и знакомые провожали нас в Индию, то одни пожелали хорошо загореть, а другие – приникнуть к неиссякаемому духовному источнику великой культуры. Помимо этого, нам самим еще хотелось просто познакомиться со страной и людьми. Совместить все в одной поездке – задача трудная. Но, как говориться, русские всегда умеют найти выход из трудной ситуации. Правда, еще лучше могут найти в нее вход. Именно последнее утверждение нам и удалось с блеском подтвердить в ходе своего небольшого путешествия.

Бакинская национальность

В Дели мы отправились через Баку. Дело в том, что «Азербайджанские авиалинии» предлагали билеты по более низкой цене, чем «Аэрофлот». Правда, лететь нужно было с пересадкой, и ждать своего рейса в Бакинском аэропорту около 10 часов. Зато, можно было посмотреть еще и столицу Азербайджана. А это того стоило! Многонациональный город сразу понравился своей приветливостью. Его жители оказались напрочь лишенными всяческих «постсоветских» комплексов и общались на русском языке также естественно, как латыши на английском. Знает его человек – говорит, не знает – пытается. Без всякой подсознательной тревоги по поводу невольного поощрения собеседника в великодержавном шовинизме. Да и сам город красив. В центре сохранилась масса удивительных зданий, в которых смешались самые разные европейские архитектурные стили. Это память о первом «нефтяном буме», который город пережил в конце девятнадцатого века.  Тогдашние олигархи, в отличие от нынешних «новых русских», проекты своих роскошных домов заказывали у лучших европейских мастеров. Помимо этого, в городе сохранились  и средневековые крепостные стены, опоясывающие «старый город» с живописными узкими улочками, и дворец Ширван-Шахов, и мечети, и караван-сараи. В одном из них, как рассказал глазеющим на достопримечательность туристам простой прохожий, когда-то останавливались купцы из Индии. Это мы вообще восприняли в качестве знамения, указующего на то, что поездка будет удачной. И даже последующая задержка рейса и ночное сидение в аэропорту не испортили настроения. Поначалу, правда, мы наседали на сотрудников авиакомпании, требуя объяснений, горячего питания и прочих услуг. Но потом нас охватила мягкая восточная меланхолия. Да и представители «Азербайджанских авиалиний» очень старались скрасить наше ожидание. Один из них по собственной инициативе даже сбегал куда-то ночью, дабы разыскать бутерброд для уставшего ожидать открытия буфета мальчишки. Перед отлетом мы подошли к этому доброжелательному бакинцу, попрощались и сделали комплимент городу и его жителям. Тот заулыбался удовлетворенно и с гордостью сказал:

- Есть такая нация – бакинцы! – И почему-то добавил. – А вообще-то, наши летчики – лучшие в мире.

На этой мажорной ноте мы и покинули Азербайджан.

От Дели до непальской границы

Дели нас встретил городской суетой, толпами народа, сумасшедшим дорожным движением и какофонией непрерывных автомобильных гудков. Сразу вспомнился анекдот про азиата, которому Москва понравилась своей малолюдностью. Взглянув на местные реалии, мы тут же отказались от идеи взять автомобиль на прокат и рулить по Индии самостоятельно. Вздохнув и пересчитав наличность, направились в одну из известных по Интернету фирм, где заказали машину с шофером. Предварительно обсудив с ним и его шефом предстоящий маршрут, назначили старт автопробега на следующее утро. И вот, лишь забрезжил рассвет, мы отправились в дорогу. За двое суток мы планировали добраться до непальской границы. Однако с самого начала стало ясно, что даже весьма осторожные предварительные расчеты средней скорости оказались излишне оптимистичными. Отмеченная на карте в качестве «национальной автомагистрали» дорога, оказалась узким шоссе с двумя полосами движения. Причем, помимо машин, по ней в обе стороны ехало изрядное число тракторов, вело- и мото- рикш, не говоря уже о телегах, запряженных буйволами. Особенно вольготно чувствовали себя «водители» именно последнего вида транспорта, позволяя себе даже вздремнуть, уютно пристроившись на каких-то мешках и ворохах сахарного тростника. Наша машина бешено сигналила, лавируя между многочисленными участниками дорожного движения и бредущими по обочине пешеходами экзотического вида. В общем, лавировали, лавировали, да не вылавировали. У железнодорожного переезда в наше авто въехала таки сзади телега, разбив левый поворотник оглоблей. Разбирательство между участниками ДТП было коротким. Выслушав гневную тираду нашего водителя, возница принялся его стыдить.

- Ты богат, машину имеешь, - выговаривал один индус другому, - и еще что-то от меня требуешь?! От меня, у которого кроме быков и телеги ничего нет?!

Водитель устыдился своей наглости, махнул рукой и мы поехали дальше. По пути делали короткие остановки в небольших населенных пунктах или придорожных «кафе». Последние представляли собой тростниковые навесы, столы, установленные прямо на земле удивительно красного цвета и глиняный очаг, на котором и готовили всякую индийскую всячину. В общем, если не быть снобом, то вполне можно привыкнуть к таким условиям и воспринимать их как экзотику. Как и груды мусора, который валяется везде, где только возможно, коров, их «священные лепешки», и наглых, вороватых макак, тырящих все, что им понравится. Но пища! Нет, мы, конечно, читали, что еда у них острая. Но не до такой же степени! Даже от первого куска, казалось, безобидного омлета на глазах выступают слезы, а во рту начинает бушевать пожар. Причем, залить его водой невозможно. Помогают только зерна аниса, подаваемые на стол в конце трапезы. Пожуешь их и снова обретаешь способность не просто таращить глаза в пространство, а еще и что-то замечать вокруг, адекватно реагируя на окружающую действительность. И как только просохнут слезы, видишь удивленных твоей странной реакцией на пищу доброжелательных индусов. Это их национальная особенность – доброжелательность. Наряду с крайней непосредственностью и гипертрофированной неторопливостью. Ко всем этим качествам местного населения мы привыкли уже на второй день, еще не успев добраться до Непала.

Катманду

Пересечение индийско-непальской границы – дело непростое. Во-первых, нужно найти саму границу. В нашем случае она находилась прямо посреди улицы небольшого городка и представляла собой разукрашенную деревянную арку, под которой сидел в кресле равнодушный ко всему происходящему пограничник с ружьем. В принципе, мимо него вполне спокойно можно было проследовать на сопредельную территорию. И только наше совершенно неуместное в местных условиях законопослушание не позволило это сделать. С трудом выведя стража границы из состояния меланхоличного миросозерцания, мы выяснили, что пункт пропуска следует искать где-то среди множества мелких лавочек все на той же улице. Нашли. В маленькой комнатке с обшарпанными стенами сидел пожилой индус в чалме, олицетворявший власть и порядок. Он долго и обстоятельно искал в столе толстую амбарную книгу, внимательно рассматривал наши паспорта, вздыхал, улыбался, брался за авторучку, снова откладывал ее, отвлекался на происходящее на улице, снова брал ручку, задавал всякие разные вопросы и снова вздыхал. В общем, не прошло и часа, как он, наконец, достал штамп и с видом бросающегося в омут с головой человека, приложил его к документам. Мы вздохнули тоже и направились на поиски аналогичного заведения на непальской стороне. Там история повторилась, и мы смогли, наконец, полюбоваться красивыми визами с роскошной свастикой в середине. Уже ничему не удивляясь, мы перевели стрелки часов на 10 минут. Такова разница во времени между Непалом и Индией. В тот же день мы прибыли в Катманду. И все вокруг, вроде похоже на Индию. Но, да простят меня индоманы, как-то уютнее, что ли. И непосредственность у людей не переходит в навязчивость, и суета улиц не так утомляет, и грязи везде меньше. Особенно впечатлили буддийские монастыри и монахи. Своей приветливостью, открытостью и даже каким-то поразительным чувством такта. Там нет запретов для иностранцев, там с пониманием относятся к твоему любопытству, не пытаются наставить на путь истинный, и не мешают идти своей дорогой к Храму. Или не идти. В результате тебя просто обволакивает какая-то домашняя атмосфера, и ты начинаешь с симпатией отвечать на улыбки обитателей монастыря такими же доброжелательными улыбками. И ведь не богаче в этой стране живут, чем в соседней Индии! А все равно нищих меньше. И вовсе отсутствуют таковые, что с воплями и стенаниями бросаются прямо тебе под ноги, требуя подаяния. Мало того, в Непале приветствующий вас словами «Хелоу, сэр» ребенок вовсе не собирается, как в Индии, идти рядом добрую сотню метров, клянча пару рупий. Он просто хочет поздороваться! Может, все это из-за того, что в Непале нет машин с надписями: «Моя Индия – великая страна»? А то складывается впечатление, что чем больше говорят о духовном величии нации, ее великой культуре, чем с большим блеском в глазах верят, что страна обречена на неординарное будущее именно по причине древней истории, тем хуже вокруг дороги и страшнее разрыв между роскошью особняков и ужасающей нищетой миллионов обездоленных.

Гладко было на бумаге...

А с нищетой в Индии мы познакомились самым наилучшим образом. Выехав из Непала, мы оказались в северном индийском регионе, не избалованном вниманием зарубежных туристов. В наших планах была поездка к океану, в небольшой городок Пури. Однако реализовать этот замысел оказалось крайне сложно. Дело в том, что дороги в этом районе оказались просто в бедственном состоянии. Нет, конечно, мы не ожидали, что поедем по «хайвэю» или «автобану». И трудностей всяческих ожидали. Но то, что увидели – повергло просто в состояние глубокого уныния. Такого мы не встречали ни в Горном Алтае, ни в Амазонии, ни в перуанских горах, ни на российском Дальнем Востоке. На некогда покрытом асфальтом дорожном полотне зияли огромные дыры, похожие на воронки от разорвавшихся снарядов. Вздымая клубы пыли, между ними маневрировали грузовики дальнобойщиков вперемешку с неведомо как тут оказавшимися велосипедистами. Скорость движения по такому тракту не превышала 15 – 20 километров в час. В результате рухнул весь график движения и, после целого дня мучений, мы остановились в небольшом городке Мазаришариф. Взглянув на карту, мы ужаснулись. Если такими темпами двигаться дальше на юг, к океану, то дорога займет суток трое, как минимум. Это было бы просто пыткой! Посоветовавшись с нашим водителем, мы решили повернуть на восток. Там, в индийских Гималаях находился небольшой городок Дарджилинг, до которого было всяко ближе, чем до Пури. На следующий день двинулись в путь. А дорога не улучшалась! Лишь изредка встречались группы рабочих, занимавшихся «ямочным ремонтом». Очень неторопливо, при обязательном внимании многочисленных зевак и с безумным числом работников, чья роль совершенна непонятна. Толи они являются группой моральной поддержки, толи еще какую задачу помогают решать, толи это просто способ борьбы с безработицей и бедностью. Между прочим, даже часть щебенки, требующейся для работ, производится вручную. Народ ходит к реке, приносящей с Гималаев валуны, собирает их, а у себя во дворике дробит молотками. Очень бедно живут. Даже наш водитель, работающий с иностранными туристами и относящийся к «среднему классу», ютится в однокомнатной квартире вместе женой и тремя детьми. Жена не умеет ни читать, ни писать, а дети учатся в государственной школе, где, по словам отца, тоже мало чему научатся. Приличное образование можно получить только в платных школах. Также как и сносное медицинское обслуживание – только в частных клиниках. Так что будущее детей нашего водителя туманно. Хорошо бы, говорит, сына в армию пристроить. Но это очень трудно – надо взятки давать. Солдат в Индии – профессия престижная. И зарабатывают они по местным меркам много. В армии вообще – другой мир. Как увидишь среди груд мусора и хибар оазис чистоты и ухоженные домики за свежевыкрашенным забором – сразу понимаешь, что это воинская часть. Но на качестве дорог близкое присутствие военных все равно не отражается. Так что наша мучительная езда продолжалась до вечера. После пятнадцати часов страданий, с оторванным глушителем и двумя разбитыми амортизаторами мы добрались до города Силигури.

Гималаи

От Силигури, расположенного на равнине, до Дарджилинга, находящегося выше отметки в 2000 метров над уровнем моря, всего 60 километров. Три часа по горному серпантину и показался городок, прилепившийся к склону крутой горы. А прямо над ним нависали заснеженные вершины. Всего в пятидесяти километрах от Дарджилинга находится вершина Качинджанга, высота которой более 8000 метров. Население живописного городка  в основном состоит из непальцев и тибетцев, бежавших из Китая. Поэтому здесь на каждом шагу буддийские монастыри и храмы. Утром, высунувшись из окошка гостиницы, можно наблюдать удивительную картину, когда в лучах восходящего солнца снежные вершины меняют свой цвет. Можно просто погулять по городу. Или посетить музей, в котором знакомят с историей покорения высочайших гималайских вершин. Первыми, кто покорил Эверест, к примеру, был англичанин и непалец. Недалеко от Дарджилинга даже есть скала, на которой последний тренировался. При желании, каждый может попытаться подняться по самому простому ее склону. Со страховкой, разумеется. От Дарджилинга совсем недалеко до Калимпанга – города на границе с княжеством Сикким. Уникальный климат этого местечка благоприятен для цветов, которых там огромное разнообразие и количество. Как и бабочек. Кроме того, на склонах гор располагаются чайные плантации. Местные сорта – ценятся во всем мире. Помимо этого, Дарджилинг и Силигури связывает узкоколейная дорога, охраняемая ЮНЕСКО. Маленький паровозик с игрушечными вагончиками всегда полон местными жителями, едущими по своим делам из одной деревушки в другую. По дорогам же ездят исключительно на джипах, других автомобилей там вообще нет.  В этом горном краю мы отдохнули от острой индийской пищи, налегая на непальские пельмени «момо». Водитель наш тоже расслаблялся. Восстановив силы, мы снова сели за карту, пытаясь наметить маршрут возвращения в Дели. Времени катастрофически не хватало, а водитель совершенно не разбирался в карте и предлагал ехать через Калькутту. Общими усилиями его удалось уговорить рискнуть еще раз и «срезать» крюк по неизвестной дороге. В случае удачи, мы получили бы время на основательное знакомство с такими городами, как Варанаси и Агра. Водитель повздыхал и согласился с нашим планом.

Куда индус священных телят не гонит.

И вот, мы вновь на равнине. В Бенгалии. Дороги тут оказались вполне сносными, но появилась новая беда. Все дорожные указатели были на языке «бенгали». Так что прочесть их не мог даже наш водитель. Пришлось ориентироваться методом опроса местного населения. Не заблудились – просто чудом. Но и забрались в какую-то глухомань. Любознательные индусы из провинции обступали нас плотным кольцом на каждой остановке. При этом они улыбались и рассматривали нас в упор. Поначалу, забавно, но потом – надоедает. Но как-либо воздействовать на зевак невозможно. Даже уроки хинди не помогли. Вытянешь в сторону любопытствующего руку со сложенной лодочкой ладонью и спрашиваешь:

- Аб кя кео, лерка?

В смысле, чего тебе надо, парень? А тот наивно так отвечает:

- Ничего. Просто посмотреть.

Ну и что с ними после этого делать? В общем, индийская глубинка. Там даже гостиницу найти было трудно. Нет, конечно, у дороги в достатке стояли заведения в виде тростниковых сараев с нарами из бамбука внутри и гордой надписью над дверями «Отель». Но с более приличным вариантом – проблема. В результате мы спрашивали, где найти «самый дорогой» отель, а там уж просили «самый дорогой номер». И все равно за пределы 20 долларов не выходили. В общем, почувствовали себя богатыми махараджами. После всех этих мытарств, выехали мы, наконец, на столбовую трассу «Калькутта-Дели» и добрались до Варанаси. Атмосфера, я вам доложу, там весьма специфическая. Во-первых, омовение в священных водах Ганга не только освобождает от грехов, но и исцеляет. Во-вторых, смерть в этом городе сулит любому индуисту массу преимуществ в виде освобождения от последующих реинкарнаций. Тобишь, померев именно в Варанаси, ты можешь не опасаться, что следующую жизнь придется существовать в виде жабы или паука. Чувствуете, куда клоню? Правильно! В город со всей Индии стекаются не только больные, но и умирающие. Выйдешь к Гангу – вот они все на месте. Тут же и прочие паломники, и местные жители, стирающие белье, и просто моющиеся. А поблизости сжигают умерших. Прямо на земле. И их пепел плывет вниз по течению. Увидев такое вблизи, очень четко начинаешь ощущать, насколько эти люди другие. И как отличается их отношение ко всему, что происходит в мире. Включая смерть. Лично меня зрелище шокировало. Возможно, я был к этому просто не готов. Вполне вероятно, никогда готов и не буду. Скорее всего, не буду. Но и жесткого неприятия иной культуры и религии нет. Может, именно последнее и есть позитив воздействия увиденного?

Блага цивилизации

Покинули мы благословенный Варанаси все по той же дороге на Дели. Трасса на этом участке находилась в стадии строительства. Поэтому достаточно продолжительные участки с четырехполосным движением чередовались со старой, узкой грунтовкой. То есть опять не шибко разгонишься. Причем, даже на новых участках, где встречные потоки машин разделены современным ограждением, достаточно часто встречаются машины или велосипедисты, едущие тебе навстречу. Им так просто удобнее. Помимо этого, нередко прямо перед машиной на дорогу выползают нищие, дабы либо получить милостыню, либо погибнуть. Зрелище не для слабонервных. В промышленном городе Канпур мы впервые за свое путешествие увидели европейского вида супермаркет с современным кафе. Это была итальянская пиццерия. И вот что я должен сказать, дорогие сограждане. Если кто-то утверждает, что Россия азиатская страна – пусть недельки две поживет на индийских харчах. После этого, по своему опыту говорю, итальянская кухня воспринимается абсолютно родной, а пицца – как манна небесная! И какие же мы после этого азиаты? После Канпура мы еще побывали в Агре и увидели знаменитый Тадж-Махал. Этот удивительный мавзолей из белого мрамора был построен еще в 16 веке, но при его отделке использовался малахит, купленный в России. Сам же архитектурный комплекс является  наследством империи Великих моголов, оставивших значительный след в истории Индии. Благодаря им, в частности, в стране до сих пор сохраняется влияние ислама – религии, совершенно не похожей на традиционную для этих мест  веру в переселение душ. Сложное взаимодействие двух конфессий даже привело к появлению сикхов, которые сочетают в себе и исламские, и индуистские воззрения. Кроме того, в Индии достаточно сильны и позиции буддизма. Правда, если противоречия между тремя первыми религиями зачастую приводят к кровопролитию, то последователям учения Будды удалось остаться в стороне от междуусобицы. Одновременно с этим, при всей сложности внутриполитической ситуации в стране, на улицах индийских городов всегда чувствуешь себя в безопасности. Хоть днем, хоть ночью. Иногда даже поражаешься, неужели эти доброжелательные, миролюбивые и спокойные люди могут с кем-нибудь враждовать? Невероятно! Так и не поняв загадочную душу индийского народа, мы отправились в Дели. Теперь уже по шикарной дороге, без всяких «но» – столбовому маршруту зарубежных гостей.  Взглянули напоследок на Индию глазами цивилизованного туриста, вниманию которого представлены красивые кафе, рестораны и отели на обочине и попрощались с этой страной. Интересная, она, конечно, но Непал все-таки лучше!

А.Захаров

На главную|Вверх

г.Калининград, Ялтинская 2а
Немецко-Русский Дом
Тел. 58-85-85 Татьяна Волошина (woloschina@drh-k.ru)
46-96-82 Александр Захаров (saharow@drh-k.ru)